пластиковом стуле и покручивая в руке стаканчик с вином. «Раз ты не нужна никому в России – с чего ты взяла, что нужна кому-то здесь? Как можно так быть такой наивной в сорок-то лет? А что теперь?
Испорченная репутация – ведь на работе все наверняка догадались, что она поехала к турку, раз второй раз за три месяца понеслась в Турцию. Про неё и так всегда кучи сплетен ходили. А впрочем, одной меньше, одной больше… А Яшар… зачем он писал ей такие письма… Так бы и написал – приезжай, хочу секса, а после секса будем смотреть телевизор. И чего это я опять привязалась к этому телевизору…»
Ирка сходила ещё за одним стаканчиком вина. И мысли её понеслись в другом направлении. Она вспоминала Яшара. Вспоминала его улыбку, его курчавые волосы, его стройное тело. Вспоминала, каким серьёзным, и собранным он уходил каждое утро на работу. Вспоминала, какой усталый и довольный он приходил домой. Как развязывал галстук, одевал фартук, и принимался готовить ужин. Вспоминала, как он читал свои стихи серьёзным глухим голосом, а Акиф повторял: «Как красиво, как красиво!».
А ещё она вспоминала свой первый приезд и их знакомство. У неё в тот день вытащили телефон в автобусе (они с подругой решили прокатиться до центра Алании на автобусе, сэкономить на такси). Телефон мало того что был дорогой, это был её рабочий коммуникатор, с которого она передавала заявки, и она жутко расстроилась. Естественно она в этот день выпила больше обычного. Естественно, их с подругой потом понесло на дискотеку. На дискотеке они пили привезённый с собой коньяк в кабинке туалета (не платить же за коктейль), и танцевали так, как будто танцевали последний раз в жизни. А потом Ирка поняла, что уже целуется с молодым кудрявым турком, танцующим рядом. Он ей вначале показался не симпатичным, но когда она узнала, что это менеджер отеля, в котором они живут, она решила, что всё не так уж плохо.
Обратно в отель они поехали уже на машине Яшара, и Яшар на всех светофорах разворачивался к ней и страстно целовал её. Подруга сзади только охала. А потом ночью Яшар повёл их в ресторан кормить супом из ягнёнка. Ирку уже подташнивало от выпитого, но она старательно заталкивала в себя суп из ягнёнка, и была в тот вечер самой счастливой женщиной на свете. Утром они пошли в отель из квартиры Яшара вместе – он на работу, а она на завтрак. Остаток отпуска она все вечера провела с ним. Он водил её на дискотеки, в рестораны, возил в крепость Алании, водил на футбол. Это был просто нескончаемый праздник. В этот свой приезд она ждала такого же праздника, но получилось всё по-другому.
От воспоминай Ирку отвлекла Людмила. Людмила пятидесятилетняя женщина, имеющая молодого (на десять лет моложе) мужа, дизайнер по одежде из Киева. Выглядела Людмила потрясающе – ухоженная, стильно и дорого одетая, но в общении она была очень проста и приветлива. Кроме того, у неё были большие проблемы со здоровьем, она совсем не пила и сидела на какой-то страшной диете. Людмила спросила Ирку, почему она пьёт с утра, и ей пришлось выслушать историю про Яшара с начала и до конца. Людмила посоветовала ей не грузиться и забыть всё как можно скорее. Она сделала Ирке несколько комплиментов по поводу её внешности и одежды (оценила как дизайнер), и предложила устроить фотосессию на пляже. Ирка согласилась – не каждый день тебя снимает профессиональный дизайнер. По дороге на пляж они подцепили Лильку, которая тоже, конечно, не отказалась поучаствовать в фотосессии. Это была чудесная фотосессия! Море штормило, и фотографируясь у самой воды, на снимках они получались все в морских брызгах. Сначала они встали просто, как обычно фотографируются люди, но Людмила сказала им больше не позориться такими позами, и показала, как снимаются модели: одно бедро вперёд, рукой собрать волосы и придерживать их сзади. У Лильки эта поза получилась с первого раза, а Ирке пришлось потренироваться. Но Людмила сказала, что Ирка всё равно более фотогеничная. За фотосессией наблюдали Николай Иванович и Ираклий Петрович. Напоследок сфотографировались все вместе, причём Людмила расположила их в очень интересных позах на камнях. Ирка с Лилькой стоят спиной друг к другу, скрестив на груди руки, и смотрят в камеру, а Николай Иванович с Ираклием Петровичем стоят по сторонам и смотрят на них. Это фотография долго была у Ирки любимой. Сама Людмила наотрез отказалась сниматься, Ирка потом жалела, что у неё не осталось фото Людмилы.
После фотосессии у холодного моря они все вместе сходили погрелись в сауну, причём Николай Петрович сделал Ирке первоклассный массаж на хамаме. Позже, за обедом они решили, что вечер проведут тоже вместе. Ирке коллега по работе заказала привезти кожаную сумку, и все решили, что пойдут вместе помогать Ирке выбирать сумку.
В поход за сумкой отправились после ужина, сытые и довольные. Ирка на высоченных каблуках была выше всех на целую голову. Она шла во главе процессии, выбирала магазин, заходила первая, и начинала смотреть сумки. Понравившуюся ей сумку вначале оценивала Людмила, и если Людмила одобряла, они разворачивались к мужчинам, и им было позволено высказать своё мнение. Николаю Ивановичу нравились все сумки, Ираклию Петровичу не понравилась ни одна из тех, что они смотрели.
Так они обошли магазинов девять-десять. Ирка пару раз подвернула ногу на высоченном каблуке, и она порядком устала, когда, наконец, в одиннадцатом магазине она увидела серую стильную сумку, отвечающую всем требованиям – не дорогая, модная, подходящая к любой одежде и на все случаи жизни. Ирке решила, что её подруга выбрала бы себе именно такую. Людмила сумку одобрила, Николай Иванович показал большой палей руки, поднятый к верху, и даже Ираклий Петрович сказал, что сумка клёвая (устал бродить, бедолага, он был здесь старше всех). Решение было принято, и после непродолжительного торга сумка была куплена.
Они отправились обратно в отель, по пути купив ещё туалетную воду для Николая Ивановича, который, стесняясь, попросил Ирку с Людмилой выбрать ему аромат, так как он в них ничего не понимает. Выбор аромата оказался увлекательным занятием, и хотя они зашли всего в один магазин, но зато привели в шок хозяина, так как Людмила, Ирка, и Ираклий Петрович втроём бегали по магазину, хватали все подряд флаконы, и поливали ароматами друг друга и на Николая Ивановича, который скромно стоял в дверях. Хозяин – не молодой турок, не говоривший по-русски, не успевал отнимать у них флаконы, и заменять их пробниками, и заметно нервничал. Когда неутомимая четвёрка, прикупив, наконец, туалетную воду, в облаке из ароматов выпорхнула из магазина, хозяин отёр пот со лба, и сделал работнику знак, что пора закрываться.
Около одиннадцати вечера счастливая, и усталая четвёрка, всё ещё в облаке из ароматов, зашла в отель, и все сразу же бросились на кожаные диваны на ресепшин. Николай Иванович предложил принести Ирке вина (сам он не пил), Ирка не отказалась, а Ираклий Петрович попросил Николая Ивановича заодно принести ему виски.
Они уселись за круглый стол, подняли бокалы, кто со спиртным, а кто с соком, и Людмила провозгласила тост за удачную покупку (сумка лежала посередине стола). Ирка отпила вина, и в следующую секунду чуть не выронила бокал – при ярком электрическом свете на ресепшин, она вдруг увидела, что сумка не кожаная……
– Ну и куда вы все смотрели? – встав и уперев руки в бока спросила она у своих сегодня обретённых приятелей…
Все ошарашено смотрели на Ирку, никто ничего не понимал.
– Ладно, я сегодня расстроенная, но вы то могли заметить, что сумка не кожаная?
Людмила схватила сумку, и начала ковырять швы, пытаясь заглянуть на изнанку материи. А Николай Иванович схватил зажигалку и провёл огнём по сумке. Кожзаменитель тут же расплавился, оставив едкий запах, и большой след на самом видном месте. Николай Иванович так стушевался, что тут же ускакал к себе в номер. Людмила и Ираклий Петрович последовали за ним.
Ирка ещё немного посидела одна за столом, с пустым бокалом (в баре больше не наливали, поздно) и испорченной не кожаной сумкой, лежащей рядом на диване.
«Что за день сегодня?» – думала она – «Яшар так и не позвонил (она, не смотря ни на что, очень надеялась на его звонок), сумка оказалась не кожаная, да к тому же её тут же испортили. Прямо кошмар, а не день.»
В довершение ко всем её бедам позвонила Танька, и, не спрашивая как у неё дела начала рассказывать про свои. Долетела хорошо. До Самары добралась ещё лучше (на машине со своим сослуживцем, случайно встретились в Москве, представляешь?). Эрджан звонил, когда она ещё не вылетела, когда уже прилетела в Москву, когда она ехала в электричке, и ещё сто пятьдесят семь раз и ещё только что. «Интересно, о чём можно говорить людям на ломанном английском. Если они только что расстались?» – ехидно подумала Ирка. Но она дослушала Танькина излияния. Танька безумно соскучилась по Эрджану. Он тоже. Они строят планы на новую встречу… «Счастливые» – подумала Ирка. «Почему у меня не может быть такого счастья?
