различные механизмы. Их назначение оставалось для Майкла непостижимой загадкой.

— Мы тут по делу, — с укоризной заметил Сет. — Что там с этой «Огненной птицей»?

— Я не силен в точных науках, — начал Майкл, — но режьте меня, если это не чертежи мощной зажигательной машины.

Сет глядел на планы и наброски, совершенно не понимая, что они означают. Майкл предвосхитил его вопросы:

— Вот тут — резервуар с маслом или любым другим видом горючего вещества, — показал Майкл на фрагмент чертежа. — Он соединен с системой подачи топлива. Иными словами, это всего лишь насос для подкачки вроде водяной помпы. Насос подает топливо, поддерживая горение огненного кольца — своего рода газовой горелки.

— Но пламя вряд ли превысит несколько сантиметров, — возразил Сет. — Не вижу, откуда возьмется боевая мощь.

— Взгляни на трубопровод.

Сет уставился на то, что показывал ему друг: трубу, похожую на оружейный ствол.

— Пламя загорается по окружности выходного отверстия ствола.

— И что?

— А теперь посмотри, что с противоположного конца, — сказал Майкл. — Цистерна. Цистерна с кислородом.

— Элементарная химия, — пробормотал Сет, начиная понимать.

— Представь, что будет, если кислород под давлением пустить по трубке и прогнать сквозь огненное кольцо, — подсказал Майкл.

— Огнеметная пушка, — сказал Сет.

— Какую тайну скрывал Чандра, если согласился построить подобную игрушку для мясника Ллевелина? Дать ему такую машину — все равно, что подарить вагон пороха императору Нерону…

— Вот это мы и должны выяснить, — тихо ответил Сет. — Причем срочно.

Шири, Йен и Бен, онемев, наблюдали за движением поезда по улицам макета. Наконец крошечный локомотив замер около миниатюрной копии дома инженера. Фары медленно погасли. Друзья, не шелохнувшись, ожидали продолжения.

— Каким бесом этот поезд двигается? — не выдержал Бен. — Он должен получать откуда-то энергию. Шири, в доме есть электрогенератор?

— Нет, насколько я знаю, — ответила девочка.

— Должен быть, — уверенно сказал Йен. — Давайте поищем.

Бен помотал головой.

— Меня не это беспокоит, — пояснил он. — Даже если генератор существует, я не представляю, как он мог начать работать сам по себе. Тем более после многолетнего простоя.

— Может, макет приводит в действие какое-то другое устройство, — неуверенно предположила Шири.

— Может, в доме есть кто-то еще? — выдал альтернативный вариант Бен.

Йен мысленно проклял свое невезение.

— Я так и знал… — пробормотал он уныло.

— Погодите! — воскликнул Бен.

Йен вопросительно посмотрел на друга — тот показывал на макет. Поезд снова тронулся и пустился в обратный путь.

— Он возвращается на станцию, — заметила Шири.

Бен подкрался к дальнему краю макета и остановился около отрезка железной дороги, к которому подкатывал поезд.

— Что ты задумал? — встревожился Йен.

Друг не ответил, осторожно протянув руку к полотну навстречу приближавшемуся поезду. Когда тот проезжал мимо, Бен схватил локомотив и снял его с рельсов, отцепив от вагонов. Обезглавленный состав начал постепенно терять скорость и остановился на путях. Бен переместился к свету, струившемуся из латерны, и внимательно осмотрел локомотив. Его крошечные колеса крутились все медленнее и медленнее.

— У кого-то очень своеобразное чувство юмора, — изрек Бен.

— А что такое? — спросила Шири.

— В кабине машиниста три свинцовые фигурки. Они поразительно похожи на нас. Настолько, что случайное совпадение исключается.

Шири подошла к Бену, взяла локомотивчик в ладони. От пляшущих огней на ее лицо легла радуга. На губах ее появилась спокойная улыбка смирения.

— Он знает, что мы здесь, — сказала девочка. — Нет смысла прятаться дальше.

— Кто знает? — озадаченно спросил Йен.

— Джавахал, — ответил Бен. — Он ждет. Я только не знаю, чего он ждет.

Железный мост через Хугли казался зыбким и призрачным, его очертания расплывались в тумане, поднимавшемся от реки. Сирах и Рошан остановились у моста, обессиленно привалившись к какой-то стене. Они обегали весь город в бесплодных поисках Изобель. Вершины башен Джитерс Гейт выступали в тумане, напоминая гребень спящего дракона, окруженного облаком собственного дыхания.

— До рассвета осталось всего ничего, — сказал Рошан. — Нужно возвращаться. Может, Изобель нас уже давно дожидается.

— Вряд ли, — не согласился Сирах.

Усталость сквозила в его голосе после ночного марафона, но впервые за много лет Рошан не услышал от него ни одной жалобы на астму.

— Мы искали повсюду, — ответил Рошан. — Больше мы ничего не можем сделать. Хотя бы пойдем позовем на помощь.

— Кое-где мы еще не были…

Рошан посмотрел на окутанную туманом зловещую громаду Джитерс Гейт и тяжело вздохнул.

— Изобель не сумасшедшая, чтобы сунуться туда, — сказал он. — И я тоже.

— Тогда я пойду один, — сказал Сирах, снова поднимаясь на ноги.

Рошан слышал, как тот задыхается, и с тоской зажмурился.

— Сядь, — велел он, услышав шаги Сираха, направлявшиеся в сторону моста.

Когда Рошан снова открыл глаза, тощая фигура Сираха уже нырнула в туман.

— Проклятие, — пробормотал он про себя, вставая, чтобы поспешить за другом.

Сирах остановился в конце моста, глядя на портик Джитерс Гейт, лежавший перед ним. Его нагнал Рошан, и друзья вдвоем стали осматривать местность. Из туннелей станции тянуло холодом, и смрад горелого дерева и грязи усиливался. Ребята попытались различить что-нибудь в колодце мрака, клубившегося за порогом зала под центральным куполом. Слышалось отдаленное эхо капели, барабанившей по упавшим табло.

— Похоже на преддверие преисподней, — сказал Рошан. — Пошли отсюда, пока возможно.

— Это все фантазии, — сказал Сирах. — На самом деле ничего страшного, просто заброшенный вокзал. Тут никого нет. Мы одни.

— А если тут никого, с какой радости мы должны туда идти? — возмутился Рошан.

— Если не хочешь, можешь не ходить, — ответил Сирах без тени упрека.

— Ага, — рассердился Рошан, — и ты отправишься один, да? Забыто. Идем.

Мальчики вошли на станцию, идя по рельсам, которые пересекали мост и далее тянулись вдоль края главной платформы. Под куполом было темнее, чем на улице, и они едва различали контуры предметов, находившихся за пределами сероватых водянистых пятен просветов. Рошан и Сирах шли медленно, и эхо их шагов сливалось в монотонную литанию, которую заглушал шум ветра, ревущего где-то в недрах туннелей, словно разъяренный океан.

— Лучше нам подняться на платформу, — заметил Рошан.