нашептывания видимых и невидимых врагов, все худое, что он сделал в своей жизни, князь Андрей омыл собственной кровью, отстрадал насильственной смертью и с самым главным, что успел нажить в своей душе, налегке отправился к Богу! Народ, соборный разум которого обмануть невозможно, раньше нас, имевших к князю личные счеты, почувствовал это! Он еще при жизни называл его Боголюбивым, или Боголюбским, а после смерти горько оплакал его - вот о чем надобно помнить и говорить!

            Борис Давыдович, нехотя выслушав эти слова, стал было вновь доказывать свое. Но князь Мстислав словно читал его потаенные мысли, и он не успевал уворачиваться от них.

            Кончилось все тем, что Борис Давыдович только раздосадовано махнул рукой и велел своим дружинникам уезжать вместе с ним со двора, при этом что-то шепнув им, показывая глазами на князя Илью.

            - С князем Михаилом ему меня не рассорить. – с усмешкой глядя ему вослед, уверенно сказал Мстислав своему сыну. - Скорее он сам рассорится с ним из-за этого! А вот что касается тебя, князь Илья…

3

  Мстислав подошел к князю Илье и вывел из-за его спины Гориславу…

            Князь Мстислав подозвал князя Илью, которого обнимали воевода, дружинники и даже простые люди, и спросил:

            - Ну, а ты… Как собираешься жить дальше?

            Князь Илья посмотрел на него, оглянулся на белого коня под седлом и неопределенно пожал плечами.

            - Там, за воротами наверняка устроил на тебя засаду князь Борис! – напомнил ему Мстислав.

            - Убегу! – уверенно ответил князь Илья.

            - И что, опять возьмешься за старое? Ведь там, за воротами не только люди Бориса Давыдовича, но и твои бывшие друзья…

            Князь Илья промолчал. На честный вопрос полагалось дать честный ответ. Тем более в такой чистый, спасительный для него миг. Но он не знал, что сказать, потому что не ведал своей будущей жизни, а не ведал ее, так как не знал, чем станет жить, если рядом с ним не будет Гориславы…

            Князь Мстислав по-своему расценил эту заминку.

            - Вот уж, как говорится, сколько волка ни корми, а тот все в лес смотрит! – огорченно развел он руками.

            - Да нет, я… – решительно начал князь Илья.

            Но тут из терема выбежала Горислава. Птицей спорхнув с крыльца, она подбежала к князю Илье и, задыхаясь, спросила:

            - Это… правда?

            И, не стесняясь народа, принялась целовать ладонь, которую вместо ответа показал ей князь. Потом подняла счастливые глаза на любимого. Тот обнял ее, беспомощно пожал плечами и немного смущенно признался:

            - Вот, собственно, то, о чем я и хотел сказать тебе, князь…

            - Надо же! – только и смог подивиться Мстислав Храбрый. – То, что не сумели сделать мы – сильные мужчины, могущественные князья, удалось –этой хрупкой княжне!

            - Любовь! – объяснила, вставая рядом с Мстиславом Мстиславовичем, молодая княгиня. - Против ее силы  ничто не устоит!

            - Любовь – любовью, а что мне-то теперь делать? – неожиданно подойдя к князю Мстиславу, спросил кузнец.

            - Что… Опять суд? – поморщился тот.

            - Да нет! Я про железо…

            - Какое еще железо?!

            - Ну то, которое я отдавал на Божий суд… Ведь оно теперь, вроде, как свято!