- Ну да! – слегка удивленный вопросом, кивнул Радим.

            - Против этого закованного в латы кабана, которого и без доспехов-то никакая стрела и меч не возьмут? У которого нет ни одного слабого места?!

            Радим спокойно пожал плечами и, не задумываясь, ответил:

            - Так ведь это же - Божий суд! Тут уже от нашей воли и желания ничего не зависит. Вспомни, как Давид победил великана Голиафа!

            Князь Илья торопливо кивнул, мол, помню, и впился глазами в друга:

            - И у тебя что – была надежда в нем победить?

            - Не большая, если сказать тебе честно…

            - А если бы вообще не было этой надежды?

            - Ну, если бы я был уверен в том, что ты полностью виноват, то, конечно же, нет, не вышел! – уверенно ответил Радим и зябко передернул плечами: - Самоубийство – непростительный грех!

            - Так что же – ты хочешь сказать, что за мной есть и какая-то правда?! - почти выкрикнул князь Илья, не замечая, что охранник давно уже прислушивается к каждому слову их беседы.

            - Как бы тебе сказать… - задумался вслух Радим. - Обиженные тобой люди видят в тебе только зло, которое ты им сделал. Но мне, как твоему другу, нередко доводилось подмечать совсем иное.…

            - Например?

            - Я помню, как ты, не жалея своей жизни, кстати, и нашей тоже, при первой же возможности, отбивал у половцев всего лишь час назад отданный им полон… Как не задумываясь, откликался на отчаянный зов погибавших в несправедливых войнах братьев. Как спас однажды из огня, горевшую в подожженном твоими же воинами доме, мать с ребенком… Так что к ожогам, я думаю, тебе не привыкать!

            - Надо же, я совсем забыл про это… - пробормотал, никак не ожидавший услышать хоть слово в свою защиту, пленник.

            - Главное, что Господь помнит! – показал глазами на Евангелие Радим. - Он никогда не забывает даже мельчайшего человеческого добра. Потому что его так трудно, а порой просто невозможно сделать в этом преисполненном зла мире!

            Радим помолчал и, покосившись на сделавшего вид, что старательно достругивает фигурку медведя охранника тихо сказал:

            - Я пришел, не только для того, чтобы повидаться и ободрить тебя.

            - Но и предложить, как в наши былые годы – план какого-нибудь дерзкого побега? – понимающе взглянув на него, подхватил князь Илья и не успел еще решить, что ответит на такое предложение друга, как тот вдруг сказал:

            - Нет. Скорее, наоборот. Предостеречь.

            Радим выдержал удивленный взгляд пленника и пояснил:

            - В граде я видел несколько человек, с которыми ты был связан в последнее время. Они наверняка предложат тебе такой план. И он вполне может быть осуществимым. Но я - твой друг и должен сказать. Не слушай их. Они не доведут тебя до добра. А зла тебе и без того хватило…

            Но… - попытался возразить князь Илья и почувствовал, как на его плечо тяжело легла ладонь друга.

            - Над тобой совершается Божий суд, – поднимаясь, сказал тот. - И, каким бы ни был приговор, прими его, как из руки Господней. Ну, а теперь - не говорю тебе: «Прощай!», говорю: «До встречи!». Не здесь, так там! – кивнул он головой туда, где над сводами поруба было небо. - Собственно, вот и все, что я хотел сказать и тем более, сделать.

            Обняв на прощание друга, Радим вышел.

            Почти тут же за