Как же могло так случиться? Ведь начиналось все так хорошо…

            Когда ему исполнилось ровно три года, как и положено, над ним был совершен обряд сажания на коня.

            Все это было известно ему со слов матери и теперь трудно было отделить, то, что он слышал от нее, от того, что действительно помнил сам.

            Вначале его, в княжеском красном плаще, сапожках, с маленьким мечом на боку вывели на крыльцо терема. Показали бесчисленным гостям, среди которых были многие князья, в том числе и князь Владимир. Его жена, княгиня, держала на руках совсем недавно родившуюся дочь – Гориславу…. А затем крепкие руки отца, взметнув над землей, посадили его на самого смирного, низкорослого конька, показавшегося ему тогда конем-великаном, на котором ездили сказочные богатыри…

            После этого праздника начались будни, хорошо известные каждому княжичу. Приставленные к нему дружинники учили его умению владеть любым оружием, своим и врагов: мечом, саблей, копьем, стрельбе из лука. Целыми часами заставляли стоять с тяжелым камнем на вытянутой руке. Слезы мешались на его лице с потом, но он терпеливо выдерживал это испытание. Знал, что все это нужно для того, чтобы потом он мог справиться с самым тугим луком и послать стрелу на целый перестрел, а то и дальше, как это иногда показывал для примера отец. Седой воевода, сопровождая его по лесам и полям, учил без ошибок находить нужные пути и дороги. Он рассказывал о боях, в которых участвовал сам, объяснял, как правильно начинать и вести бой, где ставить засады и что делать, если противник окажется сильней или слабее тебя…

            А потом опять – бои на деревянных мечах с ровесниками, и ненавистный камень на вытянутой руке.

            Лишь однажды он не выдержал и, вконец обессилев, признался отцу, что больше не может.

            Тот обнял его и отирая грубой ладонью его лицо, сказал памятные слова:

            - Чем горше пот, тем слаще плод! Единственное, чем я могу помочь тебе – это не жалеть тебя сейчас.

            - Как это? - Не сразу понял он еще детским своим разумом и услышал в ответ жестокое:

            - Пожалеть – значит, убить. Причем, возможно, в самом первом бою. Ведь тогда телохранители будут только с боков защищать тебя, а впереди будет враг. Нацеленные на тебя копья, занесенные над головой сабли, мечи. Летящие прямо в грудь стрелы…

            Отец помолчал и, обводя рукой град с теремами и церквами на верху горы, небольшие избушки в низине, свою дружину, которая, дожидаясь князя, отдыхала на мягкой траве, добавил:

            - Кроме того, отвечая за жизнь дружинников и за судьбу своего княжества, ты должен не только первым идти в бой, но и уметь выигрывать целые войны! А это значит, знать все тонкости их. Так что не мной придумана эта учеба, княжич, не мне ее и отменять! Так учил меня мой отец, твой дед, а его, в свою очередь – его отец… Такова уж нелегкая судьба князя! Готовься измлада к ней. Это только со стороны, в красных плащах, впереди дружины, мы кажемся самыми счастливыми людьми на земле!

            - А разве это не так? – с изумлением спросил он, и не помнится, чтобы услышал тогда ответа…

2

Закончилось все разом. Ужасно. Нелепо...

            Детство сменило отрочество. Будь у отца еще хоть одно княжество, как, например, у Всеволода Ярославича, он бы тоже отправил его, как тот своего тринадцатилетнего сына Мономаха княжить им. Но такого княжества у него не было. Зато был давний друг, более могущественный князь - Владимир, у которого дочь Горислава подросла настолько, что можно было обручать ее с Ильей.

            Самого обручения Илья почти не запомнил. Но Горислава полюбилась ему с первого же взгляда. К их будущему счастью, как казалось тогда, взаимно.

            Потом были редкие тайные свидания, память о которых целыми месяцами согревала его потом.

            А в перерывах – уже боевые мечи и сабли, бешеные скачки на взмыленных конях, первый настоящий бой, в котором все было так, как говорил отец. И даже после него – снова учеба… учеба…

            Закончилось все это разом. Ужасно. Нелепо...

            В тот теплый летний месяц внезапно занедужилось и так стало душно в тереме деду, что он повелел поставить на берегу реки для себя палатку и там медленно приходил в себя. Отец, отпустив большую часть дружины к великому князю, затеявшему новую войну, в которой принимал участие и князь Владимир, остался в своем граде. А сам Илья,