Я повернулся, чтобы побежать, но тут же земля ушла из-под ног, и я упал. Приземлился я на какой-то твердой поверхности, исцарапанный, с ушибленной челюстью.

Но запах, исходивший от чудища, исчез. Стало гораздо светлее. Немного придя в себя, я понял, что нахожусь не в лесу.

Подо мной был бетон. Меня снова охватил ужас. Взлетная дорожка? Магистраль?

Я стоял потрясенный, глядя на длинную бетонную линию.

Я находился в центре автомагистрали. Опасности не было. Ни одна машина не угрожала мне. Машины, конечно, были, но они не двигались, они просто стояли на дороге…

Вначале я не понял, что случилось, очень испугался, подумав, что нахожусь на той самой магистрали, где погиб мой друг. Магистраль я узнал немедленно — широкие полосы бетона, поросшая травой разделительная линия, тяжелая стальная изгородь, идущая справа от магистрали и закрывающая боковые дороги. Потом я увидел стоявшие автомобили, и это оказалось сильной встряской.

Увидеть одну машину, стоявшую на обочине, не на проезжей части с поднятым капотом, не так уж и необычно. Но увидеть десятки машин в таком положении — это уже совсем другое дело. Людей в автомобилях не было. Просто машины, у некоторых подняты капоты, и это все. Как будто все автомобили внезапно вышли из строя и остановились. И они стояли не только рядом со мной, но вдоль всей дороги, насколько я мог видеть. Вдали автомашины становились похожими на черные точки, сливающиеся в бесконечные линии на обочинах.

И только тогда, когда я немного привык к виду стоящих автомобилей, я понял то, что должен был понять сразу.

Я снова был в человеческом мире! Я ушел из странного мира Дон Кихота и Дьявола!

Если бы меня так не поразили остановившиеся автомобили, вероятно, я бы чувствовал себя счастливым. Но машины очень меня беспокоили.

Я подошел к ближайшей из них и осмотрел ее. На переднем сиденье лежала карта автодорог и несколько путеводителей, а в углу заднего сиденья я увидел пустую бутылку и свитер. В пепельнице лежала трубка, ключей в замке зажигания не оказалось.

Я осмотрел и другие машины. В некоторых оставался багаж, как будто люди отправились за помощью и рассчитывали скоро вернуться.

Солнце поднялось уже высоко над горизонтом. Становилось жарко.

Вдали виднелся мостик-переход, дугой перекинувшийся через магистраль. Там, вероятно, я смогу сойти с дороги. Я направился туда. Несколько птиц перелетали с ветки на ветку за изгородью, но они не пели и не щебетали.

«Итак, — подумал я, — я снова дома, и Кэти тоже, если верить Дьяволу. Где же она? Вероятно, в Геттисберге, у родителей».

Я пообещал себе, что, как только доберусь до телефона, позвоню ей.

Я прошел мимо множества стоящих машин, не обращая на них внимания. Самое главное сойти с магистрали и отыскать кого-нибудь, кто объяснит мне, что происходит. И вскоре я увидел дорожный знак с надписью: «700». И тут я понял, где нахожусь: где-то в Мериленде, между Фредериком и Вашингтоном. Я понял, что лошадь за ночь проскакала большое расстояние, если, конечно, география у того мира была такая же, как у нас.

На указателе возле дороги я прочел название города, о котором никогда не слышал. Тут же недалеко находилась станция обслуживания, но двери ее были закрыты, и она казалась покинутой. Пройдя немного вперед по проселочной дороге, я оказался на окраине небольшой деревни. У обочины стояли машины, но никакого движения не было. Я завернул в первый же дом. Это было маленькое кафе, построенное из бетонных блоков и выкрашенное желтой краской.

Посетителей в кафе не оказалось, но откуда-то изнутри доносился звон посуды. За прилавком горел огонь в спиртовке под кофейником, и все помещение наполнял запах гари и кофе.

Я сел на табурет, и почти немедленно из заднего помещения вышла безвкусно одетая женщина.

— Доброе утро, сэр, — сказала она. — Раненько встаете. — Взяв чашку, она налила в нее кофе и поставила передо мной. — Что еще?

— Яичницу с ветчиной, и, если дадите мелочи, я пока позвоню.

— Мелочи я вам дам, но что в ней толку? Телефон все равно не работает.

— Испортился? Может, где-нибудь рядом…

— Нет, я не это имела в виду. Они все не работают. Уже два дня. С тех пор, как машины остановились…

— Я видел автомобили.

— Ничего не работает, — продолжала женщина. — Не знаю, что с нами произойдет. Ни радио, ни телевидения, ни машин, ни телефонов. Что мы будем делать, когда кончатся припасы? Яйца и цыплят я могу брать у окрестных фермеров: пока каникулы, сын может объезжать их на велосипеде. Но что станет, когда кончатся кофе, сахар, мука и многое другое? Никаких грузовиков. Они остановились, как и легковые автомашины.

— Вы уверены? Относительно машин, я хочу сказать. Вы уверены, что они остановились повсюду?

— Я ни в чем не уверена. Я знаю, что за последние два дня я не видела ни одного автомобиля.

— Но вы в этом уверены?

— Уверена. Пойду, поджарю вам яичницу…

Неужели это имел в виду Дьявол, говоря о своем плане? На Кладбищенском холме он утверждал, будто готов план и согласно ему уже начали действовать. Может, все началось как раз в тот момент, когда автомобиль Кэти перенесся в теневой мир человеческого воображения. Остальные машины на магистрали остановились, а машина Кэти оказалась на проселочной дороге на холме. Я вспомнил, что Кэти никак не могла завести мотор.

Но как можно было сделать это? Как можно остановить автомобиль?

«Колдовство, — сказал я себе, — скорее всего колдовство». Но и эта мысль показалась мне нелепой.

Нелепой в этом мире, где я сидел за прилавком, ожидая завтрак. Но вероятно, она не являлась таковой в мире Дьявола, где колдовство служит прочным фундаментом всего сущего, как законы физики и химии в моем мире. Ибо колдовство было принципом, на котором, основывались старые сказки, древний фольклор, длинная цепь историй, продолжающаяся до наших дней. Люди верили в него в течение многих- многих лет, и даже сейчас некоторые из нас не желают отказываться от старых верований.

Сколько человек отступят в сторону, чтобы не проходить под лестницей? Сколько не почувствуют невольный страх, когда им перебежит дорогу черный кот? Сколько еще втайне носят кроличью лапку или какой-нибудь другой амулет? Сколько человек по-прежнему ищут четырехлепестковый клевер? Никто не верит во все это серьезно, все как-то лишь шутят. Но все же за этими человеческими действиями скрывается глубокий смысл, попытка побороть древний страх, идущий из пещер, вечное человеческое желание защититься от несчастья, от черной магии, от злого глаза или от любой другой формы колдовства.

Дьявол объяснил, что простые бессмысленные человеческие приметы доставляют немало неприятностей его миру. Он вынужден принимать их как закон. Ведь там простая вера в волшебное число ТРИ становится незыблемым законом; стало быть, и колдовство имеет право на существование.

Но, если оно действует в мире Дьявола, то как оно может проникнуть в наш мир, где принципы физики не допускают колдовства? Хотя колдовство тоже обязано своим возникновением человеку. Человек выдумал его и переместил в тот теневой мир, и если тот мир вернул его человеку, значит, человек это вполне заслужил.

Казалось бы, это все не имеет никакого значения в реальном мире, с точки зрения человеческой