Вы когда-то мальчишку пожизненно ранилизовом в синие дали, чтоб сердце дерзало.Ах, вы, белые, белые, белые лайнеры,что вы смотритесь в окна морского вокзала?Что вам видится в стеклах?Таверны с лангустами?Маяки? Или волны на уровне неба?Неужели вы тоже бываете грустными?Полагаю, что вам сокрушаться нелепо.Покоряли моря и качались на якоре.Вам неведома жизнь одинокой улитки.Может, где-то в каютах порою и плакали,но во многих портах вы сгружали улыбки.Сколько раз вы ходили дорогами древнимии всегда молодыми, как солнце и пена.Сколько штормов опало у вас под форштевнями!Вы несли постоянство над хаосом крена.Ничего, что сегодня плетенными жиламивы привязаны к пирсу — вас ждут океаны.Нам бы тут, по земле, не пройти пассажирами.Нам бы тут, на земле, пересилить туманы…
Зов
Море пеной волны белит,дразнит синевой.Я давно сошел на берег,пахнущий травой.Под косым полетом чаек,слыша якоря,я встречаю на причалахдальние моря.Позументы капитановослепляют взгляд.Журавли портальных крановнадо мной летят.Были радости и горе,угрожал циклон.Снова Фиджи и Нагоя,Куба и Цейлон.Снова Сидней и Канада,Лондон и Оран…Не зови меня, не надо,Тихий океан.Под косым полетом чаекв запахе смольявновь земля меня качает —палуба моя.
Опустевшие пляжи
На песок уронив хлопья пенистой пряжи,море холодно хлюпает серой волной.Марсиански молчат опустевшие пляжи,как любовь, вспоминая клубившийся зной.Словно весла отныне гребцам непослушны,в неизбывной немой и кричащей тоскеодинокая лодка спасательной службы,накренясь, безнадежно завязла в песке.Из латуни отлита погодка осенья.Чайка остро крыло наклоняет к волнам.Ах, послушайте, лодка,— где служба спасеньяот седых одиночеств, явившихся к нам?
