— Во-первых, меня интересует, почему вы раньше срока вернулись с промысла? И снова встали на ремонт?

— Дело простое — мне предстоит длительное плавание через Индийский океан. Я хочу, чтобы все на судне было в порядке.

— У вас есть копия ремонтной ведомости? Последней по только что законченному ремонту питьевых танков?

— Да, конечно. — Капитан подошел к письменному столу. Открыл ящик, посмотрел на сложенные там бумаги. Достал одну из папок, порылся, вынул бумажку. Подойдя, протянул: — Пожалуйста, ремонтная ведомость.

Тауров сразу же посмотрел на подписи. Точно, одна из них ему знакома. Неразборчива спираль наискось, заглавная буква то ли Д, то ли Р. Показал капитану:

— Эта подпись на ведомости чья?

— Старпома. Разина Роберта Николаевича.

Тауров привычно пробежал два интересующих его раздела. В графе «Исполнение» — «Силами л/с, бриг. 5 чел.». В графе «Расход материалов»: «Израсход. краски «КО» 7 боч., эконом. 1 боч.». Все верно, как и говорил Болышев. Восемь бочек, норма на четыре танка. Вот только откуда взялись бочки, указанные в этой ведомости? Получены здесь, на заводе УТРФ? Или остались старые, еще с СРЗ Дальрыбхолодфлота? Вдруг понял: это можно проверить, не сходя с места. Ну да. Капитан обычно не занимается хозяйственными делами, это дело старпома и боцмана. Положил ведомость на стол.

— Петр Прокопьевич, вы ведь не сами занимались этим ремонтом?

— Не сам, у меня своих дел хватает. Ремонтом руководили старпом и боцман.

— Они сейчас на судне?

— Старпом еще не пришел, боцман на судне.

— Вам известно о каких-нибудь злоупотреблениях при ремонте питьевых танков? Меня интересует краска «КО».

Некоторое время капитан изучал его взглядом.

— Краска «КО»? Именно краска «КО»?

— Именно краска «КО». Попросите у боцмана сведения об этой краске.

Позвонив боцману, капитан выяснил: на сегодняшний день на судне имеется девять бочек краски «КО». Стоят эти бочки между вторым трюмом и центральной надстройкой.

Все сходится, подумал Тауров. Девять бочек «КО», стоящие на палубе, — неопровержимая вещественная улика. Норма на четыре танка — восемь бочек, одну действительно сэкономили. Остальные же из девяти или взяты в отделе снабжения у Болышева, или получены здесь и так и не использованы. Фиктивный ремонт по «Петропавловску» теперь легко доказать. А у него серьезные основания для разговора с Разиным. Очень серьезные. Появился шанс по горячим следам выяснить, где и как на заводе Дальрыбхолодфлота проводятся липовые ремонты, И, конечно, он должен узнать у Разина, что произошло с Верой.

— Помог я вам? — спросил Белоусов.

— Помогли, но можно еще пару вопросов? Кто обратил ваше внимание на некачественный ремонт питьевых танков?

— Кто и должен был обратить. Старпом Разин. Еще в Холмске.

— Вы не помните, когда именно старпом сказал вам, что танки отремонтированы некачественно?

— Недавно. Собственно, перед самым приходом сюда.

— Как именно это произошло?

— Ну, старпом подошел, объяснил ситуацию. У него свой расчет: если сейчас успеем устроиться на завод УТРФ, значит, ремонт сделают быстро. Затянем — придется ждать. Короче, он настоял, чтобы мы вернулись в Дальноморск сразу же. По-своему старпом был прав. Танки такое дело — санэпидстанция потом замучает.

Дело, конечно, не в устройстве на завод УТРФ. И не в санэпидстанции. Как только судно пришло в Дальноморск, Разин сразу же приехал к Вере. Ночью. И увез ее. Может быть, даже убил. Вот только откуда он узнал еще в Холмске о том, что ему что-то грозит? Откуда… Откуда… Это могло быть связано с таможенным досмотром форпика, который был проведен по сообщению Таурова. Пожалуй, об этом стоит спросить.

— Петр Прокопьевич, у вас на судне должен был проводиться таможенный досмотр?

— Проводился, но ничего не дал. — Пришлось выдержать недовольно-настороженный взгляд. — Именно во время досмотра старпом и обнаружил некачественный ремонт танков.

— Жаль, его сейчас нет.

— Думаю, скоро подойдет. Ждал его утром, что-то задерживается.

— Не говорите пока старпому о нашем разговоре. И вообще, что я приходил.

— Хорошо, не скажу.

— И еще — сейчас к вам зайдет работник ОБХСС Лунков. Помогите ему составить акт о наличии девяти бочек «КО» на борту судна.

Кусов ждал его в УВД, при его появлении в комнате начал без предисловий:

— Нашли некоего Сабазова — человека, подобравшего на улице пуделя дымчато-голубой масти. По словам Сабазова, собаку он нашел три дня назад, утром, на берегу Амурского залива. Сабазов пенсионер, гулял недалеко от залива, вдоль насыпи. Говорит, он обычно там гуляет. Кругом было пустынно, людей никаких он не видел. Смотрит — вдоль этой самой насыпи бегает песик. Жалкий весь такой, мокрый, скулит. Сабазов подманил его, взял на руки, отнес домой. По его словам, песик был грязный и весь в крови. На шерстке около шеи и загривка он ясно видел засохшие бурые пятна. Песика он помыл.

— Жалко. Вы не уточнили — ошейник он при этом снимал?

— Уточнял. Ошейник он снял, потому что на загривке обнаружил свежую царапину. Ранку обработал спиртом. Потом снова надел ошейник. Пуделя оставил себе, естественно. Участковому все рассказал добровольно, без нажима.

— Где сейчас собака?

— Собаку участковый доставил сюда, она в дежурке. Сейчас ее осматривает судмедэксперт. Я хотел спросить, что потом с ней делать?

— Надо срочно послать на экспертизу ошейник. На нем должны остаться следы крови.

— Это я понимаю. А дальше?

— Позвони родителям, — сказал Тауров. Позвони и отдай им собаку. Естественно, без ошейника. Тебя что-то смущает?

— Ты сам видел, в каком состоянии родители Гаевой. Может, подождем с собакой?

— Придется сообщить. Собака принадлежит их дочери. К тому же пес дорогой. Да и скрывать мы не имеем права.

Услышав звонок, Тауров снял трубку; раздался голос Лункова:

— Слава? Акт по бочкам я составил. Все чин чином. Девять бочек «КО». Все подписи. То есть был фиктивный ремонт.

— Где Разин?

— Разин на судне не появлялся. Тут дело такое — он вообще куда-то пропал. Посылали за ним домой, жена говорит — дома он не ночевал. Где муж сейчас — не знает.