также хочется вздохнуть, ведь первый вздох это как глоток воздуха после длительного нахождения в пучине океана. И так вздох!

— Ах! — вырвалось у Мадлен.

— О! — всхлипнула Полет.

— Ах! — вздохнула Мишель.

— Не поддавайтесь! — сказал Пьер, стряхнув с себя желание следовать указаниям Алекса. — Вы почти— что попались на его удочку. Это самое настоящее внушение.

— Но мне так не хватало воздуха, — сказала Полет, и мне, подтвердили Мадлен и Мишель.

— Эффектно, — прошептала Мишель. Я уж, и правда не вижу разницы между ними и нами. Единственное, что мосье и мадам, не сидят с нами.

— А мне немного стало страшно, а вдруг эти приведения и, правда, оживут. Что нам тогда делать, Я заору! — поежилась Полет.

— Я тоже боюсь приведений, — сказала шепотом Мадлен.

— Когда вы попадете туда, на их место, вы перестанете их бояться, — усмехнулся Алекс.

— Куда туда? — спросила Мишель.

— Не думаете же вы, что в одном теле могли бы ужиться два духа? — немного резковато сказал Алекс. Мне придется ваше тело освободить от вашего духа, прежде чем поселить в нем дух моих друзей…. Вы же попадете в один из срезов их временного слоя жизни. Хотя сейчас их уже давно нет, в той параллельной жизни они умерли, но на картине они еще живы. Они живут тем самым мгновением и помнят и чувствуют то, что было с ними в тот момент. Я специально запечатлел их в минуты наших встреч. Тогда они были молоды, счастливы и вечер был прекрасный. Так что вам там будет хорошо.

— Господи! Какой кошмар вы говорите. Я о смерти и слышать не хочу. Лучше о жизни! — воскликнула Мадлен. И я не хочу быть тем, кто сейчас уже покойник.

— Мадам вы можете быть спокойны. Для вас здесь не нашлось персонажа, и к тому же я боюсь вашей забывчивости. Поэтому в эксперименте будут участвовать только трое. Полет, Мишель и Пьер!

— Ну нет! — твердо сказала Мадлен. Я же одела костюм. И потом я уже старая, и не могу откладывать такие интересные моменты, тем более от них отказываться. Я тоже хочу попасть в картину.

— Хорошо, мадам— сказал Алекс, потирая руки, как бы разминая пальцы. — Если вы настаиваете! Действительно потерять возможность привести в чувство еще одну личность, — пробормотал он обратившись к Лорен, которая кивнула головой. — Ну что ж, мадам, спасибо, — снова обратился он к Мадлен. — С вами мы проведем отдельный эксперимент. Вы у нас уйдете вон в ту даму, — показал Алекс на портрет Екатерины.

— Катрин вторая!? — воскликнула Мадлен. Да! Я хочу быть царицей. Я согласна.

— Тогда вам придется сесть напротив портрета Екатерины. Посидите, посмотрите на нее, представьте себя царицей, перед которой все лебезят, исполняют каждое желание, но и которая думает о государстве, о делах…Попробуйте представить о чем она думает в этот момент, вернее думала, когда стояла перед художником.

Мадлен гордо встала со стула, входя в образ царицы, и важно прошествовала к портрету Екатерины. Она послушно села напротив портрета, предварительно обернувшись на своего сына, и стала представлять себя царицей. Но дальше стола с обедом и гостями она представить Екатерину не смогла…. И все же…

— Ну как, вы готовы? — спросил Алекс, вернувшись к сидящим. Он выпрямился и проведя руками по лицу и груди, глубоко вдохнул воздух, с прикрытыми глазами. Он, как будто, был уже готов к эксперименту и дальнейший ответ уже ничего для него не значил. — Лорен, выключи свет, — попросил он дочь, и подойди к мадам Мадлен, Екатерине великой. Помоги ей.

В темном зале, в котором окна были плотно занавешены, заструился свет от маленьких язычков свеч. Пространство стало таинственным. Зеркала поблескивали в полумраке и отражали сидящих, убранство зала и картину. В мерцающем свете зала, присутствующие на мгновение потеряли и друг друга, и Алекса, и когда их глаза привыкли к этому освещению, они ахнули. Из темноты вдруг появился Алекс, одетый в черный сверкающий плащ с капюшоном, нависшим над лицом. Он поднял руки вверх и потом развел их в сторону. Между руками пробежал электрический разряд и по помещению поплыли голубые неоновые шары, уходя и исчезая в стенах под потолком.

Браво! — захлопали женщины, поразившиеся необычному началу выступления.

— Ах! — Ахнули они, поразившись на совершенно теперь не обычный вид Алекса. Глаза его казалось, соперничали с цветом плаща, и блеском вышитых на нем звезд. Волосы превратились в прекрасную шевелюру, а лицо отдавало чем— то дьявольским.

Алекс посмотрел на присутствующих взглядом, лишенным мягкости, пронизывающим насквозь, и черты его приобрели жесткость.

— Начнем с мадам Полет, — сказал Алекс, приблизившись к Полет.

Смотрите на портрет и представляйте его живым, вот он мигнет глазами, вот он вдохнет воздух, вот он становится вами. Вы чувствуете, что смотрите с портрета, и видите нас оттуда. Вы горды своим положением. Вот— вот, вы пригубите этот бокал вина, а слуга, появившийся в той двери, видите, она открывается, принесет вам письмо от вашего жениха.

Что вы чувствуете? — обратился он к Полет. — Вы не ощущаете неприятных волн? Как вам на новом месте?

— Ничего, — сказала Полет, немного помедлив, каким— то вялым замедленным голосом. Потом она удовлетворительно улыбнулась и, поправив прическу, закрыв глаза, стала потирать свои пальцы. Я немного устала, и меня чуть-чуть тошнит. Я пока посижу с закрытыми глазами. Вы поможете мне придти в себя граф? — спросила она, не открывая глаз.

— Эксперимент не удался, — усмехнулся Пьер, не расслышав последней фразы. Хотя мне, черт возьми, показалось, что между портретом и Полет пролетело какое-то газовое облачко.

— Неужели? — скупо улыбнулся Алекс.

— Это от напряжения, — быстро прервал его Пьер. — С картины никто не сошел. Да и в картину Полет не ушла…

— Ничего, ничего, — развел руки Алекс. Это только начало. Прелюдия, увертюра! Не получилось, ну что ж так бывает. Попробуем теперь воодушевить Мишель. Полет не так впечатлительна. С ней нужно еще поработать. К тому же мне не нужны обмороки. Пусть передохнет. В эксперименте участвуют только действительно желающие и здоровые.

— Я поддаюсь гипнозу, И я довольно впечатлительна. Может быть, со мной получится быстрее? — робко посмотрела на Алекса Мишель.

— Ну что ж попробуем. И ничего не бойтесь. Не так страшен черт, как его малюют, все будет хорошо! Я вам обещаю.

Алекс встал между картиной и Мишель. Он снова стал произносить те же фразы.

— Ну как, Мишель? — делая ударение на имени, спросил Алекс.

— Немного неприятно, но в результате, ничего! — сказала Мишель, также закрыв глаза и потирая пальцы. Граф, а мой муж уже здесь?

— Почти… — сказал Алекс. Он подошел к Пьеру, не успевшему среагировать на чушь, которую несла Мишель, и обратил его взор на нарисованного принца Жозефа.

— Ну, уж со мной у вас тоже ничего не получиться, — сложил руки на груди Пьер.

— И все же попробуем, уверенно предложил Алекс.

— И так, Лорен. Просмотри последние штрихи. Алекс подошел к ней, и тихо о чем— то поговорил, делая знак в сторону портрета и в сторону присутствующих.

— Сейчас, сейчас мой старый друг, произнес он в воздух. Сейчас и ты обретешь плоть, — сказал он, и, собрав всю силу своего сознания, встал перед столом, на одно стороне которого в зеркальном отражении сидели живые люди, а на другом напротив висела картина, точно повторяя то что было напротив.