что мир находится на пороге глубокого кризиса.

Библия, и только Библия дает правильное представление обо всем этом. В ней показаны великие заключительные сцены истории нашего мира, события, тень которых уже видна, их приближение заставляет землю трепетать, а людей повергает в ужас.

«Вот, Господь опустошает землю и делает ее бесплодною; изменяет вид ее и рассевает живущих на ней… ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет. За то проклятие поедает землю, и несут наказание живущие на ней» (Ис.24:1-6).

«О, какой день! ибо день Господень близок: как опустошение от Всемогущего придет он… Истлели зерна под глыбами своими, опустели житницы, разрушены кладовые, ибо не стало хлеба. Как стонет скот, уныло ходят стада волов, ибо нет для них пажити; томятся и стада овец». «Засохла виноградная лоза и смоковница завяла; гранатовое дерево, пальма и яблонь — все дерева в поле посохли; потому и веселье у сынов человеческих исчезло» (Иоил. 1:15-18.12).

«Скорблю во глубине сердца моего… не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани. Беда за бедою; вся земля опустошается» (Иер. 4:19, 20).

«О, горе! велик тот день, не было подобного ему; это — бедственное время для Иакова, но он будет спасен от него» (Иер. 30:7).

Когда Дарий Мидийский взошел на престол, который ранее принадлежал вавилонским царям, он немедленно начал назначать новых людей на ответственные посты. «Угодно было Дарию поставить над царством сто двадцать сатрапов, чтобы они были во всем царстве, а над ними трех князей, из которых один был Даниил, чтобы сатрапы давали им отчет, и чтобы царю не было никакого обременения. Даниил превосходил прочих князей и сатрапов, потому что в нем был высокий дух, и царь помышлял уже поставить его над всем царством».

Честь, оказанная Даниилу, возбудила зависть влиятельных людей царства, и они искали случая пожаловаться на него царю. Но им не удалось найти никакого предлога, «потому что он был верен, и никакой погрешности или вины не оказывалось в нем».

Безупречное поведение Даниила вызвало еще большую зависть его врагов. «Не найти нам предлога против Даниила, — наконец они вынуждены были признать, — если мы не найдем его против него в законе Бога его».

Поэтому наместники, и князья, посовещавшись, составили заговор, надеясь погубить пророка. Они решили предложить царю подписать указ, подготовленный ими самими, по которому ни один человек в царстве в течение тридцати дней не мог просить о чем-либо ни Бога, ни человека, но только царя Дария. Всякий же осмелившийся нарушить этот указ должен быть брошен в львиный ров.

Итак, князья, подготовив такой указ, представили его Дарию. Разжигая тщеславие царя, они убеждали, что этим указом он значительно возвысит свой авторитет и честь. Не догадываясь о коварном намерении князей, царь не увидел злого умысла в этом указе и, обольстившись, подписал его.

Враги Даниила вышли от царя радостные, уверенные, что теперь слуга Иеговы непременно попадет к ним в сети. В этом заговоре сатана играл основную роль. Пророк занимал высокое положение в царстве, и злые ангелы опасались, что под его влиянием ослабнет их власть над правителями страны. Именно сатанинские силы возбуждали в князьях зависть и ревность; именно они были вдохновителями плана уничтожения Даниила, и князья, став орудиями зла, осуществляли его.

Враги пророка рассчитывали на верность Даниила своим принципам и поэтому верили в успешный исход заговора. И они не ошиблись в своих предположениях. Он сразу разгадал злой умысел, скрывающийся в указе, однако это не вызвало ни малейшей перемены в его привычках. Почему он должен перестать молиться теперь, когда он больше всего нуждается в молитве? Он скорее расстался бы с жизнью, чем с надеждой получить помощь от Бога. С прежним спокойствием продолжал он нести обязанности главы всех князей, а в час молитвы уходил в свою горницу и, открыв, по обыкновению, окна со стороны Иерусалима, возносил молитвы небесному Богу. Он не пытался скрывать этого. Хотя ему хорошо было известно, к чему может привести верность Богу, его дух не поколебался. Он не позволил, чтобы замышлявшим погубить его показалось, будто его связь с Небом прекратилась. Во всех случаях, когда царь имел право повелевать ему, Даниил подчинялся, но ни царь, ни его указ не могли заставить Даниила проявить неверность по отношению к Царю царей.

Таким образом, пророк смело и в то же время кротко и спокойно заявил, что никакая земная сила не имеет право становиться между душой и Богом. Окруженный идолопоклонниками, он оставался верным свидетелем истины. Его бесстрашная преданность истине сияла светлым лучом среди нравственного мрака, в который был погружен языческий двор. И сегодня Даниил является для всего мира достойным примером христианского бесстрашия и верности.

Целый день князья наблюдали за Даниилом. Трижды они видели, как он отправлялся в свою комнату, трижды слышали его голос, возносящий искренние молитвы Богу. На следующее утро они отправились к царю с доносом. Даниил, один из его самых знатных и преданных чиновников, нарушил царский указ. «Не ты ли подписал указ, — напомнили они ему, — чтобы всякого человека, который в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека кроме тебя, царь, бросать в львиный ров?»

«Это слово твердо, — ответил царь, — как закон Мидян и Персов, не допускающий изменения».

С величайшей радостью они сообщили Дарию об отношении одного из самых доверенных советников к его указу. «Даниил, который из пленных сынов Иудеи, — воскликнули они, — не обращает внимания ни на тебя, царь, ни на указ, тобою подписанный, но три раза в день молится своими молитвами».

Услыхав эти слова, монарх моментально догадался, какую сеть расставили для его верного слуги. Он понял: его приближенные, готовя указ, руководствовались не желанием почтить и прославить царя, а завистью к Даниилу. Царь «сильно опечалился», что ему пришлось принять участие в этом деле, и «даже до захождения солнца усиленно старался» спасти своего друга. Князья, предвидя подобный шаг со стороны царя, подошли к нему со словами: «Знай, царь, что по закону Мидян и Персов никакое определение или постановление, утвержденное царем, не может быть изменено». Указ, хотя и быстро сфабрикованный, оставался в силе и должен был быть приведен в исполнение.