На экране появилась крошечная комнатушка – одна из смотровых палат. Коун лежала на полу около невысокого барьера, разделявшего врача и больного во время проведения обследования. На небольшом столике были разложены разнообразные инструменты, изготовленные из отполированного дерева, и все – с очень длинными рукоятками. Похоже, то были шпатели, расширители и лопаточки для нехирургических обследований естественных отверстий тела. Там стояли также кувшинчики с местными снадобьями и рядом со всем этим – сканер Конвея, смотревшийся достаточно дико. Несколько инструментов упало на пол. Не исключено, что Коун занималась осмотром больного, находившегося по другую сторону барьера, и упала в обморок. Весьма вероятно было и то, что как раз этот самый больной и передал сообщение Вейнрайту.

– Друг Коун, я Приликла, – проговорил эмпат через коммуникатор зонда. – Не бойся...

Вейнрайт издал непереводимый звук, тем самым напомнив эмпату, что гоглесканцы при общении друг с другом дальше взаимного представления не идут, а затем разговаривают, упоминая себя и собеседника в третьем лице. Если кто-то поступает иначе, у них происходит помрачение рассудка.

– Этот прибор не причинит ни боли, ни вреда, – продолжал Приликла более безлично. – Он предназначен для того, чтобы очень осторожно поднять пациента и придать ему удобное для осмотра положение. Сейчас он как раз этим начинает заниматься.

Ча Трат видела на экране, как из корпуса зонда показались две плоские широкие пластины, которые он подсунул под безжизненное тельце Коун.

– Не надо!

Это крикнули одновременно Коун и Приликла. Хрупкое туловище эмпата вздрагивало так, словно он боролся с порывами сильного ветра.

– Прости, друг Коун, – начал Приликла, опомнился и продолжил:

– Мы приносим искренние извинения за большие неудобства, причиненные пациентке. В дальнейшем мы будем обращаться с пациенткой еще более осторожно и заботливо. Но не могла бы пациентка-целительница сообщить, где именно у нее болит и почему?

– И да, и нет, – вяло проговорила Коун. Но боль ее явно утихла, поскольку дрожь Приликлы унялась. Немного погодя она заговорила снова:

– Боль локализована в области родовых путей. Отмечается потеря функции и снижение чувствительности в нижних конечностях. Подобным образом, но в меньшей степени, поражена срединная область. Сердцебиение учащено, дыхание затруднено. Можно предположить, что процесс родов начался, но прервался. Причина этого неизвестна, поскольку сканер не работает, и вряд ли силы пальцев пациентки хватит для того, чтобы заменить батарейку.

– Зонд оборудован встроенным сканером, – сообщил Приликла, успокаивая Коун. – Снятые им визуальные и клинические показания будут переданы целителям, находящимся снаружи. Кроме того, зонд заменит батарейку в больничном сканере, и тогда пациентка сможет провести обследование сама и поделиться с другими целителями его результатами.

Эмпат снова задрожал, но Ча Трат показалось, что на сей раз дрожь вызвана не возвратом боли у Коун, а сопереживанием.

– Сканер включен, – продолжал Приликла. – Он приблизится к пациентке, но не дотронется до нее.

– Выражается благодарность, – отозвалась Коун.

Глядя на увеличенную картину тазовой области Коун, Ча Трат все сильнее злилась на себя за то, что плохо знакома с физиологией гоглесканцев. И не важно, что Приликла, Мэрчисон и Найдрад знают ненамного больше ее. Тот единственный, кто мог бы сейчас помочь Коун, находился за много световых лет отсюда, в Главном Госпитале Сектора. Но вряд ли даже присутствие диагноста Конвея помогло бы решить проблему.

– Целительница-пациентка может сама убедиться, – мягко проговорил Приликла, – что положение плода в родовых путях не правильное. Кроме того, плод, отличающийся крупными размерами, давит на главные нервные сплетения и препятствует нормальному кровотоку в тазовой области. Из-за чего нарушено кровоснабжение мышц, и они не могут вытолкнуть плод при его нынешнем положении.

Согласна ли целительница-пациентка, – продолжал эмпат, – что роды невозможны без немедленного хирургического вмешательства?

– Нет! – яростно воскликнула Коун, сама забыв о безличном характере общения. – Вы не должны ко мне прикасаться!

– Но мы твои... – начал было Приликла, на миг растерялся, но тут же заговорил снова:

– Тут только друзья, желающие помочь пациентке. Трудности психологического порядка понятны. В случае необходимости зонд может ввести успокоительные средства, дабы пациентка потеряла сознание и не чувствовала прикосновения.

– Нет, – снова отказалась Коун. – Пациентка должна находиться в сознании в процессе родов и некоторое время после них. Есть кое-что, что пациентка обязана сделать для новорожденного. Ваш прибор может быть проинструктирован в плане произведения операции? Пациентку меньше напугают прикосновения машины, чем касания инопланетных чудовищ.

Приликла снова жутко задрожал – на сей раз из-за тех эмоциональных усилий, которых ему стоила подготовка к отрицательному ответу.

– К сожалению, это невозможно, – сказал он. – Дистанционно управляемые приборы недостаточно точны и тонки для такой деликатной процедуры. Пациентка слишком слаба и без медикаментозной поддержки может скоро потерять сознание.

Коун некоторое время молчала, а потом с ноткой отчаяния проговорила:

– То, что инопланетные целители выражают дружелюбие и заботу о пациентке, воспринимается на сознательном уровне. Но на подсознательных – темных, бездумных уровнях мышления – приближение существ ужасающего внешнего вида воспринимается как непосредственная смертельная угроза жизни пациентки. Это неизбежно приведет к сигналу бедствия.

– Сигнал не будет слышен, – возразил Приликла и объяснил Коун назначение искажателей звука. Но то, что услышал эмпат в ответ, вызвало у него сильный озноб.

– Призыв к соединению, – сказала Коун, – предполагает стрессовое состояние психики, из которого проистекает неконтролируемый выброс физической энергии. Это может привести к смерти пациентки и плода.

Приликла поспешно проговорил:

– Времени мало, а клиническое состояние быстро ухудшается. Нужно пойти на риск. Механизм зонда способен передавать изображение в обе стороны. Пациентка получит изображение инопланетных друзей. Не могла бы пациентка выбрать среди них наименее страшное существо, которое и попробует оказать ей помощь?

Камера, установленная на носилках, разворачивалась, чтобы поймать в объектив каждого члена бригады, а Коун говорила:

– Земляне знакомы и достойны доверия, как и цинрусскиец и кельгианка, побывавшие прежде на Гоглеске. Но все они вызовут при приближении к пациентке слепой, инстинктивный страх. Остальные два существа не знакомы ни пациентке, ни землянину Конвею – их нет в его памяти. Они целители?

– Оба эти существа, – эмпат облегченно вздохнул, – новые сотрудники госпиталя и не были знакомы Конвею во время его первого прилета на Гоглеск. Вот это маленькое шарообразное существо – Данальта, создание, способное принимать любую форму – если понадобится, форму гоглесканца. Также он способен выращивать любые конечности или органы чувств, необходимые для восстановления или изменения органов при внутренней патологии. Он будет работать под непосредственным руководством Старшего врача и является идеальной кандидатурой для...

– Оборотень! – воскликнула Коун, прервав Приликлу. – Этому существу приносятся извинения. Его нефизические качества, несомненно, достойны восхищения, но одна мысль о подобном создании пугает, а о прикосновении даже думать не хочется. Нет!

– А вот то продолговатое существо, – добавила Коун, – не такое уж страшное.

– Продолговатое существо, – извиняющимся тоном проговорил Приликла, – техник эксплуатационного отдела госпиталя.

– А в недавнем прошлом, – спокойно добавила Ча Трат, – военный хирург на Соммарадве, имеющий опыт помощи существам иных видов.