внутренним давлением и повышенной сопротивляемостью лоскута к прокалыванию его иглой, обычное наложение шва бесполезно. Поэтому стежки нужно накладывать, захватывая мышечный слой.

На Соммарадве ходили слухи о подобных случаях: о травматических ампутациях конечностей при крупных дорожно-транспортных происшествиях или авариях на производстве, после которых несчастные оставались в живых или хотели выжить. В таких случаях больным оказывали помощь молодые, безответственные и, как правило, недипломированные военные хирурги. А если поблизости никого не оказывалось, то даже знахари, целители рабов. Но и тогда, когда подобные ранения имели место у воинов и становились результатом проявленной ими отваги при исполнении своих обязанностей, об этом предпочитали много не разговаривать и поскорее забыть.

Инвалиды отправлялись в добровольное изгнание. Они и думать не могли о том, чтобы выставить свои увечья на всеобщее обозрение, да им бы этого и не позволили. На Соммарадве к собственному телу относились с большим уважением. А чтобы кто-то разгуливал у всех на виду с механическим устройством, заменяющим конечности... это представлялось Ча Трат немыслимым и оскорбительным.

– Благодарю вас, Семьдесят третий, вы отлично справились, – похвалил практиканта землянин и снова заглянул в белую карточку. – Практикант Шестьдесят первый, не будете ли так добры продемонстрировать нам свои способности?

Как ни отвратительно и ужасно было зрелище, Ча Трат не могла оторвать глаз от операционной люльки. А Шестьдесят первый уже показывал свои хирургические навыки. Размещение инструментов и глубина их погружения застывали в памяти Ча Трат. Ей казалось, будто бы она смотрит на отвратительное, но вместе с тем зачаровывающее извращение. За Шестьдесят первым последовали еще двое практикантов, и вот у больного ФРОБ-Одиннадцать тридцать два вместо шести оказалось всего две конечности.

– В одной из передних конечностей отмечается довольно неплохая подвижность, – сказал Конвей, – и, учитывая преклонный возраст больного и пониженную психологическую адаптабельность, мне представляется целесообразным как с психологической, так и с физиологической точки зрения оставить эту конечность интактной. Не исключено, что за счет удаления других конечностей усиленный кровоток и снабжение питательными веществами частично улучшат состояние мускулатуры и кровообращения в этой. А другая передняя конечность, как видите, дегенерировала практически до состояния некроза и должна быть ампутирована. Практикантка Ча Трат, – добавил он, – проведет ампутацию.

Тут все уставились на нее, и на миг у Ча Трат возникло странное ощущение: будто она находится в центре трехмерной картинки – замороженного ночного кошмара, который должен длиться вечно. Но настоящий кошмар был впереди. Ей предстояло принять серьезнейшее профессиональное решение.

Речевая мембрана худларианина, ее напарника по палате, негромко завибрировала.

– Это большая честь для тебя, сестра.

И прежде чем Ча Трат сумела ответить, диагност заговорил снова, обращаясь ко всей аудитории.

– Ча Трат, – сказал он, – уроженка не так давно открытой планеты Соммарадва, квалифицированный хирург. Она располагает опытом оказания хирургической помощи представителям других видов, поскольку оперировала землянина ДБДГ, которого увидела впервые за несколько часов до операции. Несмотря на это, операция была проведена умело, и в результате спасена не только конечность больного, но и его жизнь. Теперь у Ча Трат есть возможность расширить свои познания в области хирургии иных видов путем проведения намного более легкой операции ФРОБ. Идите сюда, – ободряюще проговорил он, – Ча Трат. Не бойтесь. Если что-то пойдет не так, я буду рядом и помогу вам.

Ча Трат ощущала жуткий, леденящий душу страх и беспомощный гнев. Ее вынуждали лицом к лицу встретить оскорбительный вызов, к которому она духовно не была подготовлена. Однако последние слова диагноста возмутили ее. Конечно, он был правителем в госпитале, и она обязана была выполнять любые его распоряжения, какими бы неверными и безответственными они бы ей ни представлялись. Но соммарадванский воин никогда ни перед кем не выказывал страха – даже пред толпой чужаков. А она все равно колебалась.

Землянин нетерпеливо спросил:

– Вы можете сделать эту операцию?

– Да, – ответила она.

«Если бы он меня спросил, хочу ли я ее делать, – уныло думала Ча Трат, шагая к операционной люльке, – я бы ответила по-другому». Сжав в руке невероятно острый скальпель номер три, она предприняла отчаянную попытку отвертеться.

– Какова, – быстро спросила она, – моя ответственность в данном случае?

Землянин глубоко вздохнул, медленно выдохнул и ответил:

– Вы ответственны за хирургическое удаление левой передней конечности пациента.

– Но нельзя ли сохранить конечность? – растерянно спросила Ча Трат. – Может быть, есть возможность наладить ее кровоснабжение... вероятно, за счет хирургического расширения кровеносных сосудов, или...

– Нет, – решительно отрезал Конвей. – Начинайте, прошу вас.

Ча Трат произвела первичные надрезы и дальше все делала в точности, как остальные практиканты, не теряясь и не испытывая нужды в советах диагноста. Зная о том, что должно случиться после, она отогнала страх и волнение и перестала думать о боли до того мгновения, пока та не поглотила ее целиком. Теперь Ча Трат окончательно решила показать этому странному высокопоставленному, но при этом совершенно безответственному медику, как должен вести себя истинно преданный делу соммарадванский хирург, целитель воинов.

Когда соммарадванка накладывала последние стежки на лоскут, покрывающий культю, диагност тепло похвалил ее:

– Операция была проведена быстро, точно и образцово, Ча Трат. Особенное впечатление на меня произвело то, как... Что вы делаете!

Она думала, что ее намерения стали очевидны, как только она подняла скальпель номер три. У соммарадван-ДЦНФ передних конечностей не было, но она с гордостью решила, что в создавшейся ситуации удаление левой медиальной вполне удовлетворит профессиональным требованиям. Хватило одного быстрого, аккуратного движения, и вот ее конечность уже лежит в контейнере вместе с щупальцами худларианина. Ча Трат крепко сжала культю, чтобы унять кровотечение.

Последнее, что она запомнила, прежде чем потеряла сознание – диагност Конвей, перекрикивая рев аудитории, вопит в коммуникатор:

– Лекционная аудитория ФРОБ, один больной, ДЦНФ, травматическая ампутация, членовредительство. Подготовьте операционную на сорок третьем уровне, черт бы вас побрал, и вызовите бригаду микрохирургов!

Ча Трат с трудом приходила в себя после операции. Она помнила, что надолго теряла сознание, что в палату часто наведывались Главный психолог О'Мара и диагносты Торннастор и Конвей. Приставленная к ней сестра ДБЛФ отпускала язвительные замечания по поводу того, какое внимание больничное начальство уделяет Ча Трат и какое количество еды она должна таскать якобы больной соммарадванке, о новенькой практикантке-нидианке – этой косматой уродке, которую почему-то выбрал для ее палаты Креск-Сар. Но когда Ча Трат пыталась заговорить с сестрой о своем самочувствии, шерсть у той вставала дыбом, и соммарадванка понимала, что касалась запрещенной темы.

Но это ее и не огорчало: не то случайно, не то намеренно прописанные ей лекарства производили странный эффект – Ча Трат казалось, будто ее сознание превратилось в дирижабль, летящий к ней, но между тем совершенно свободный и лишенный каких бы то ни было будничных забот. Она решила, что состояние это удобное, но опасное.

Во время одного из последних визитов О'Мара сказал, что, какими бы принципами она ни руководствовалась, поступив так, как поступила, тем не менее она следовала чувству профессионального долга и теперь больше ничего делать не должна. Ее конечность, отнятую до самого торса, Конвей и Торннастор посредством тончайшей микрохирургической операции вернули на место, при этом конечность не потеряла ни функции, ни чувствительности. О'Мара говорил, что ей удивительно повезло и что она должна испытывать чувство вины и благодарить судьбу за спасение.

Ча Трат долго пришлось убеждать чародея в том, что она и сама пришла к такому же выводу. Она