И есть судьба у лицедея:Мой друг, такого-то числаСломаю непременно шею.
«Хотя бы нас сожгли и пепел был развеян…»
Хотя бы нас сожгли и пепел был развеянИз орудийных жерл в пространство вечной тьмы —Мы с жизнью договор наследственный имеем,И добровольно с ней не разойдемся мы.Калеки — ползаем. Безрукие — хватаем.Слепые — слушаем. Убитые — ведем.Колеблется земля, и дом уже пылает —Еще глоток воды! под каменным дождем…И поцелуй еще! Уже стучат винтовки…— Пора! Прощай! — Прощай! И сына мне оставь,Чтоб мог ты умереть, конец судьбы короткийУзлом бессмертья туго завязав!<7-15 сентября 1922>
Выкуп
В жилах чугунных застыла вода,Город в осаде у снега и льда.В низкой пещере, не в доме людском,В низкой пещере приют мой и дом.Дни беспокоюсь и ночи не сплю,Голого мальчика грудью кормлю.Страшен мне шорох, страшна тишина,Поступь тяжелая близко слышна.Вот он ползет над страною моей,Запах сладимый и хруст костей.Матери! Встанем живым кольцом!К злобному чудищу встанем лицом!Первая я выступаю вперед:— «Кто за детеныша выкуп берет?Тело за тело и кровь мою,Я за ребенка замену даю, —Радость очей моих, чернь моих кос,Светлое утро и запах рос.Буду старухой и буду слепой!Больше не смейся и песен не пой!»<1921–1922>
«Не стало нежности живой…»
Не стало нежности живой,И слезы навсегда иссякли.Только одно: кричи и вой!Пылайте, словеса из пакли!Пока не покосится ротИ кожа на губах не треснет,И кровь соленая пойдет,Мешаясь с безобразной песней!<Август 1921>