когда-либо видел. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Я так тосковал по тебе, что чуть с ума не сошел. Все тосковали.

Но прошло несколько минут, и я осторожно высвободился из рук Наоми. Я вспомнил о чудовищах и попытался представить, что они сейчас замышляют. Какие гениальные планы строят. Повзрослевшие Леопольд и Лоуб, специалисты по «безупречным преступлениям».

— Ты уверена, что нормально себя чувствуешь? — Я наконец тоже улыбнулся, вернее, попытался.

К Наоми вернулась былая экспансивность.

— Иди, Алекс, выпусти остальных, — затеребила она меня. — Прошу тебя, выпусти всех из этих жутких клеток, в которых он нас держал.

И тогда из коридора донесся душераздирающий крик. Это был вопль боли. Я выскочил из комнаты Наоми и увидел такое, чего не мог бы себе представить даже в самом страшном сне.

Этот дикий утробный крик издал Сэмпсон. Мой напарник попал в серьезную передрягу. На него напали двое мужчин, оба в омерзительных масках. Казанова и Рудольф? Конечно, кто же еще!

Сэмпсон лежал на полу в коридоре с открытым от ужаса и боли ртом. Из спины торчал то ли нож, то ли штык.

Я уже дважды в жизни оказывался в подобной ситуации, патрулируя улицы Вашингтона, когда напарник попадал в беду. Выбора у меня не было, а шанс если был, то один. И я воспользовался им без колебаний. Вскинул пистолет и выстрелил.

Этим внезапным выстрелом я застал их врасплох. Они не ожидали его, считая, что Сэмпсон обеспечивает им надежную защиту. Тот, что повыше, схватился за плечо и рухнул навзничь. Второй поднял голову и посмотрел в мою сторону. Холодный блеск глаз сквозь прорези в смертной маске был недвусмысленным предупреждением. Но я не внял ему.

Я выстрелил еще раз, целясь во вторую маску. В подземном доме внезапно вырубился свет, и в тот же момент из репродукторов, спрятанных где-то в стенах, разнеслась оглушительная рок-музыка. Аксель Роуз взвыл «Добро пожаловать в джунгли!».

В коридоре воцарилась кромешная тьма. От раскатов рок-музыки сотрясались стены подземного сооружения. Я, прижавшись к стене, медленно продвигался к тому месту, где лежал Сэмпсон.

Пристально вглядываясь в темноту, я с ужасом думал: «Они завалили Сэмпсона, а это задача непростая. Эти двое возникли как будто из ниоткуда. Может быть, есть еще один выход или вход?»

Я услышал впереди себя стон, и знакомый бас пророкотал:

— Я здесь. Кажется, все-таки не уберег свой тыл. — Сэмпсон говорил отрывисто, с трудом.

— Не разговаривай.

Я продвигался все ближе к тому месту, откуда доносился его голос. Теперь я приблизительно представлял себе, где он находится, но боялся, что те двое еще не ушли. Они получили преимущество и наверняка собираются наброситься на меня.

Их любимая тактика — двое на одного. Неодолимая потребность друг в друге. Необходимость быть вместе. Вместе они неуязвимы. Так было до сих пор.

Шаг за шагом я продвигался вдоль стены, прижимаясь к ней спиной. Я направлялся в сторону неясных очертаний и зыбких теней в конце коридора.

Впереди тускло блеснул желтоватый свет. Я увидел на полу скорчившегося Сэмпсона. Сердце мое билось гулко и так часто, что между ударами совсем не оставалось промежутков. Мой напарник тяжело ранен. Такого еще никогда не случалось, с тех пор как мы детьми играли на улицах Вашингтона.

— Я здесь, — сказал я Сэмпсону, опускаясь рядом с ним на колени, и тронул его за руку. — Ты истекаешь кровью, будь оно все трижды проклято. Не двигайся.

— Не каркай, приятель. Я не собираюсь отключаться. Меня теперь отключиться не заставишь, — простонал он.

— Не строй из себя героя. — Я слегка приподнял его голову и прижал к себе. — У тебя из спины нож торчит.

— Я и есть герой… вали отсюда… не дай им смыться. Ты одного уже достал. Они пошли к лестнице. Туда, откуда мы пришли.

— Иди, Алекс! Ты должен их поймать! — Я повернулся, услышав голос Наоми. Она опустилась на корточки рядом с Сэмпсоном. — Я позабочусь о нем.

— Я вернусь, — пообещал я и бросился по коридору.

Низко пригнувшись и не выпуская из рук пистолета, я свернул в темноте за угол в конце длинного коридора и оказался в другом коридоре, куда мы попали, когда вошли в дом. «Они пошли к лестнице», — предупредил Сэмпсон.

Свет в конце туннеля? Где-то здесь прячутся чудовища? Теперь в полумраке я двигался чуть быстрее. Ничто не могло меня остановить. Разве только Рудольф и Казанова. Тактика двое против одного на их территории не слишком меня устраивала.

В конце концов, я отыскал выход. На двери не было ни замка, ни ручки; я сам расстрелял их из пистолета.

Лестница казалась свободной, во всяком случае, на первый взгляд. Дверь в подземелье была открыта, и я снизу видел темные сосны и заплатки голубого неба. Они ждут меня наверху? Два умных ничтожества?

Я бежал по деревянной лестнице так быстро, как только мог. Палец прочно лежал на спусковом крючке пистолета. Ситуация снова критическая.

Как первоклассный профессиональный защитник, который с разбега вклинивается в общую свалку вокруг мяча, я пулей вылетел из зияющего в земле прямоугольника. Сделал акробатический кувырок. И выстрелил. Может быть, мои бойцовские приемы, по крайней мере, помешают кому-нибудь тщательно прицелиться.

Но ответного выстрела не последовало, впрочем, как и аплодисментов в знак восхищения моим представлением. Густой лес был тих и необитаем.

Чудовища исчезли… а вместе с ними и дом.

Я выбрал то же самое направление, каким мы с Сэмпсоном сюда явились. Это был наверняка единственный выход из леса, а следовательно, им должны были воспользоваться и Рудольф с Казановой. У меня душа ныла, что я оставляю Сэмпсона и женщин, но выбора не было.

Я сунул пистолет в кобуру под мышкой и бросился бегом. Все быстрее и быстрее по мере того, как в памяти оживало, что значит быстро бегать.

След свежей крови на листьях на несколько ярдов тянулся в густой подлесок. Один из монстров истекал кровью. Я надеялся, что он скоро сдохнет. Но, так или иначе, я был на правильном пути.

Виноградные лозы и колючий кустарник цеплялись за ноги и за руки, пока я продирался сквозь густые заросли. Ветви хлестали по лицу. Но я на эту порку внимания не обращал.

Я пробежал с милю или около того. Весь взмок от пота, жгучая боль разрывала грудь. Голова гудела как перегревшийся автомобильный двигатель. Каждый следующий шаг давался труднее, чем предыдущий.

Насколько я мог понять, расстояние между нами не сокращалось. А может быть, они идут за мной? Видели, как я выходил из подземелья? Следили за мной? Кружили у меня за спиной? Вариант двое на одного меня совсем не устраивал.