потревожена, и никто — ни Натаниэль, ни Кавка, ни даже Бартимеус — не заметил, как он вошёл в дом. Однако он был тут и стоял, небрежно привалившись к лестнице, что вела на чердак, и сложив на груди мускулистые руки.

Натаниэль разинул рот. Оттуда не вырвалось ни слова, только испуганное аханье: он узнал этого человека.

Бородатый наёмник! Убийца, работавший на Саймона Лавлейса!

Два года тому назад, после событий в Хедлхэм-Холле, наёмнику удалось скрыться. Правительственные агенты охотились за ним повсюду, в Британии и по всей Европе, однако всё было напрасно — его и след простыл. Со временем полиция сдалась — дело было закрыто, и поиски прекращены. Но Натаниэль ничего не забыл. Жуткий образ — наёмник, выступающий из тьмы кабинета Лавлейса с Амулетом Самарканда в руках, в куртке, заляпанной кровью убитого человека, — навеки запечатлелся в его памяти. И много лет висел в его душе, словно туча.

И вот теперь убийца стоял в двух метрах от него, по очереди меряя холодным взглядом всех присутствующих.

От него, как и прежде, исходило ощущение злобной энергии. Он был высокий, мускулистый, голубоглазый, с густыми, нависающими бровями. Бороду он немного укоротил, зато его чёрные волосы сделались длиннее, доставая почти до плеч. Одет он был во все чёрное — свободная рубашка, утепленный китель, брюки, расширяющиеся пузырями выше колена, и высокие ботфорты. Его всепоглощающая уверенность оглушила Натаниэля, точно удар кулака. Натаниэль тут же осознал, насколько он слаб и беззащитен, насколько бессильны его руки…

— Не трудись нас представлять, Кавка, — сказал человек. Говорил он низким голосом, с ленцой и с расстановкой. — Мы все трое — старые знакомые.

Старик издал долгий, тяжелый вздох. Что он им хотел сказать, осталось неизвестным.

— Это в любом случае невозможно. Я не знаю ваших имен.

— Так ведь не в именах дело!

Возможно, джинн и был напуган, но, если так, он не подал виду.

— Я вижу, сапоги вы себе вернули, — заметил он.

Тёмные брови сдвинулись.

— Я ведь говорил, что ты за это заплатишь! И ты заплатишь. И ты, и мальчишка тоже.

Натаниэль до этого момента сидел на столе Кавки, ошеломленный и растерянный. Но теперь он всё- таки взял себя в руки и, пытаясь сохранить остатки достоинства, поднялся на ноги и встал, подбоченясь.

— Вы арестованы! — грозно провозгласил он, в упор глядя на наёмника.

Убийца ответил ему таким равнодушным и уничтожающим взглядом, что Натаниэль почувствовал, как будто он усох и сделался меньше ростом. Он гневно прочистил горло.

— Вы слышали, что я сказал?

Убийца шевельнул рукой — столь стремительно, что Натаниэль едва успел заметить это движение, — и в его руке очутился меч. Он лениво указал мечом в сторону Натаниэля.

— Где твоё оружие, детка?

Натаниэль вызывающе выпятил подбородок и через плечо указал большим пальцем на Бартимеуса.

— Вот, — сказал он. — Это африт, повинующийся мне одному. Одно моё слово — и он разорвет тебя в куски!

Джинна это заявление, похоже, застигло врасплох.

— Э-э… Ну да, — сказал он без особой уверенности. — Это так.

Из-под бороды сверкнула ледяная улыбка.

— Это то создание, что было при тебе прежде. Тогда ему не удалось меня убить. Что заставляет тебя думать, что ему это удастся на сей раз?

— Ну, умение приходит с опытом! — заметил джинн.

— И то правда.

Ещё одно движение, неуловимое для глаза, и в другой руке убийцы оказался метательный диск в форме буквы S.

— У меня большой опыт в обращении с этим оружием, — сообщил наёмник. — Оно рассечет твою сущность и снова вернётся в мою протянутую руку.

— Да у тебя к тому времени и руки-то не останется! — возразил Натаниэль. — Он проворен, мой африт. Стремителен, как нападающая кобра. Он убьёт тебя прежде, чем ты успеешь метнуть эту штуковину.

Он обвёл взглядом джинна и наёмника. Похоже, его слова не показались особо убедительными ни тому, ни другому.

— Я проворнее любого демона, — заявил наёмник.

— В самом деле? — отпарировал Натаниэль. — Попробуй-ка опередить его!

Бартимеус поспешно вскинул руку:

— Эй, послушайте!..

— Метни свой диск — и увидишь!

— Возможно, я так и сделаю.

— И посмотришь, что с тобой будет!

— Эй, потише! — вмешался джинн. — Можете сколько угодно спорить, кто из вас круче, только меня, пожалуйста, в это не втягивайте. Почему бы вам не подраться на кулачках, не помериться бицепсами или чем другим? Заодно и напряжение снимете.

Натаниэль не обратил на него внимания.

— Бартимеус, — начал он, — я повелеваю тебе…

Но тут случилось нечто совершенно неожиданное. Кавка встал.

— Оставайся на месте!

Наёмник перевел взгляд на старого волшебника, и острие его меча устремилось в ту же сторону.

Кавка, казалось, не слышал. Он немного постоял, пошатываясь, а потом засеменил по усеянному бумагами полу. Пергаменты слегка похрустывали под его босыми ногами. Сделав несколько шагов, он очутился у стола. Костлявые руки с неожиданным проворством выхватили манускрипт голема из ослабевшей руки Натаниэля. И волшебник отшатнулся, прижимая пергамент к груди.

Наёмник занёс руку, словно собираясь метнуть диск, но остановился.

— Положи его на место, Кавка! — рявкнул он. — Подумай о своей семье — подумай о Мии!

Глаза Кавки были полузакрыты; он снова пошатывался. Он поднял лицо к потолку.

— Мия? Мия для меня потеряна.

— Допиши сегодня этот манускрипт, и завтра ты её увидишь. Я тебе клянусь!

Глаза открылись. Они были тусклые, но ясные.

— Какая разница? К рассвету я уже умру. Моя жизненная сила иссякла.

На лице наёмника отразилось крайнее раздражение. Он был не из тех людей, кому нравится торговаться.

— Мой наниматель заверил меня, что они живы и здоровы, — сказал он. — Мы можем освободить их из тюрьмы уже сейчас, и к утру они будут в Праге. Подумай как следует — неужели тебе хочется, чтобы все твои труды пропали даром?

Натаниэль покосился на джинна. Тот потихоньку продвигался в сторону. Наёмник этого, похоже, не замечал. Натаниэль решил получше его отвлечь. Он прокашлялся.

— Не слушай его, Кавка! — сказал он. — Он лжет!

Наёмник бросил взгляд в сторону Натаниэля.

— Я был крайне рассержен, — сказал он, — тем, что ты не попался сегодня на площади. Я выдал полиции самые подробные инструкции, но они всё равно все прошляпили. Надо было самому с тобой разобраться.

— Так ты знал, что мы здесь? — спросил Натаниэль.

— Разумеется. Вы на редкость неудачно выбрали время. Ещё пара дней, и это уже не имело бы