обычно ведут себя участники массовых гуляний и празднеств: ни тебе веселых шуток, ни улыбок, ни оживленной жестикуляции. Какая-то ватная, вязкая тишина заполняла собой окружающее пространство, и ее не в силах были рассеять нарочито бодрые свистки и пыхтение карусельной машины.

Вот такие дела: уж не знаю как оно так получилось, но песни и смех, музыка и танцы — все это напрочь отсутствовало на Бичфилдской ярмарке. Музыку заменял далеко не мелодичный шум паровой машины; смеха не было ни в каком виде — разве что иногда на мрачной физиономии владельца того или иного балаганчика, стремящегося заполучить ваши кровные пенсы, появлялось подобие вымученной кривой ухмылки. Чумазые мальчишки и девчонки, сбившись в небольшие молчаливые группы, дрожали под порывами холодного ветра, время от времени налетавшего на пустырь. Тот же ветер поднимал и кружил над землей столбики пыли, обрывки газет и конфетные фантики, и кроме этого кружения здесь не было ничего, что хотя бы отчасти напоминало танец. Огромный цирковой шатер находился на дальнем конце пустыря; люди, занимавшиеся его установкой, тянувшие канаты, вбивавшие колья и суетившиеся среди ярких домиков на колесах, казались более приветливыми и не такими грязными, как распорядители мелких аттракционов, готовые пойти на любые ухищрения, лишь бы оставить своих клиентов без «ценного приза». Судя по всему, подготовка к цирковому представлению заканчивалась; уже был откинут полог, и появившаяся изнутри женщина цыганского облика со смолисто-черными кудрями и глазами, похожими на две черных бусины, стала у входа и начала собирать деньги с первых посетителей. Публика со всей площади понемногу подтягивалась сюда; наша четверка оказалась в числе самых первых, и четыре шестипенсовых монеты мигом перекочевали из их рук в объемистый кошель цыганки.

— Входите, входите, мои юные друзья, — радушно приветствовал их плотный мужчина в зеленом фраке, — вы увидите эдесь редкостного белого слона и много других невероятно занимательных вещей.

Говоря это, он внушительно помахивал здоровенным кнутом, и дети, хотя они уже заплатили за вход, остановились послушать этого человека, в цирковом обиходе именуемого зазывалой.

— Да-да, молодые люди, натурального белого слона с хоботом, хвостом и бивнями, и всего только за шесть пенсов! В представлении участвуют также Корабли Аравийских Песков, иначе именуемые верблюдами — большие любители выпить, когда есть что пить, и абсолютно непьющие при многодневном переходе через пустыню. Посетите наш цирк, дамы и господа, и вы не пожалеете об истраченных деньгах! Перед вами выступят Дрессированные Волки и Волчицы — они исполнят Волчий Национальный Танец с флагами всех стран, откуда произошли родом они сами или их предки. Не упустите свой шанс, господа! Где еще вы увидите таких Ученых Тюленей, не говоря уж о Гордости и Украшении нашей труппы, прелестной юной леди, выполняющей головокружительные акробатические номера на спинах сразу трех несущихся вскачь лошадей! А может быть, вы захотите взглянуть на живую русалку, только вчера пойманную у этих берегов и приобретенную нашим цирком?

— Да уж наверное захотим, — сказал Фрэнсис. — Спасибо за информацию.

Они прошли под откидным пологом шатра и очутились в пыльном золотистом полумраке довольно просторного коридора, на противоположном конце которого виднелся выход к посыпанной опилками цирковой арене и поднимающимся уступами трибунам для зрителей.

— А где тут у вас русалка? — спросила Мэвис у проходившего мимо мальчишки в цветном трико и шапочке с нашитыми на ней серебристыми звездами.

— Русалка? Это здесь, — он указал на узкий проем в боковой стене коридора. — Только не вздумайте ее трогать, с этой тварью шутки плохи. Чуть что ей не понравится, сразу молотит хвостом — нынче утром так расшлепалась, хоть караул кричи! Мамаша Ли подошла было к ней и сразу промокла вся сверху донизу, а нашему Биллу она и вовсе прокусила кисть, когда он попробовал ее малость попридержать. Да, кстати: чтобы взглянуть на русалку вблизи, нужно доплачивать еще по три пенни с носа.

В жизни, как известно, случаются ситуации, когда нехватка каких-нибудь жалких трех пенсов может стать непреодолимым препятствием в осуществлении самых великих замыслов, но, к счастью, данная ситуация была не из их числа. На сей раз дети располагали весьма солидным капиталом, поскольку мама дала им на расходы две серебряных полукроны, от которых даже за вычетом этой дополнительной платы за осмотр русалки должна была остаться еще как минимум пара шиллингов.

Итак, Мэвис, бывшая у них за казначея, вручила монеты девушке с очень светлыми, почти белоснежными волосами и дочерна загорелым, круглым как блин лицом, невозмутимо восседавшей на табурете перед комнатой русалки, после чего все четверо по очереди проследовали внутрь. Здесь они обнаружили объемистый металлический бак с водой, на краю которого висела табличка, написанная явно второпях и без должного старания — буквы на ней шли вкривь и вкось, то проваливаясь, то выпрыгивая вверх из строки, и в конечном счете составляли следующий текст:

Цирковой Мальчик, зашедший в комнату вслед за ними, указал на последнюю фразу и с торжеством произнес:

— Ну, что я вам говорил?!

Дети молча переглянулись. В присутствии этого непрошеного свидетеля они, разумеется, не могли предпринять никаких радикальных шагов по спасению пленницы.

— Если эта русалка и впрямь волшебная, она, наверное, сумеет сделать так, чтобы посторонние ничего не заметили, — прошептала Мэвис на ухо Фрэнку. — Для начала попробуй прочесть стих про Владычицу моря.

— А вдруг она не догадается, что среди нас есть посторонние? — так же шепотом ответил Фрэнсис. — Тогда этот приятель может нам все испортить.

Так они и стояли, растерянно глядя на бак — это была самая обыкновенная оцинкованная емкость сродни тем, что устанавливаются на чердаках домов для создания напора в водопроводной системе. (Вы, безусловно, имели шанс разглядеть их в морозные зимние дни, когда в очередной раз лопаются трубы, и ваш отец, проклиная всех и вся, отпирает чердак и лезет под самую крышу с ведром и зажженной свечкой, а вода начинает протекать вниз сквозь щели в потолке, и все ждут не дождутся прихода водопроводчика, который обычно задерживается по каким-то своим очень важным делам и приходит только после того, как потоп успевает нанести вашему жилищу максимальный ущерб.) И вот этот большой бак был заполнен водой по самые края, а на его дне неподвижно лежало нечто темное, напоминавшее отчасти здоровенную коричневато-зеленую рыбу, отчасти бесформенную копну зеленовато-коричневых водорослей.

— Владычица моря, — вдруг еле слышно прошептал Фрэнсис. — Сделай так, чтобы он отсюда убрался.

И тотчас же голос снаружи сердито позвал: «Эй, Руби! Рубен, чертов мальчишка, где он пропадает?!», после чего их гид был вынужден поспешно удалиться.

— Сработало! — обрадовалась Мэвис. — Ну, разве это не волшебство?

Возможно, здесь действительно не обошлось без волшебства, однако темная масса на дне бака по- прежнему оставалась неподвижной.

— Прочти стих до конца, — посоветовала Мэвис.

— Да, прочти, — поддержал ее Бернард, — и тогда мы узнаем наверняка, тюлень это или нет.

Фрэнсис начал читать: