— Извините, Элизабет, если мои теперешние действия… испугали вас. Я не имел права забываться! Но, очарованный вашей красотой, я совершенно забыл о вашей невинности. — Он глубоко поклонился.

Однако никакие извинения уже не могли изменить случившегося. Элизабет замутило, едва она вспомнила его влажные, требовательные губы, как сэр Руфус притиснул ее к себе, как грубо и властно целовал… Скорее, скорее прочь отсюда! Еще минута — и граф бросит хозяину дома вызов!

— Ваши извинения приняты, сэр Руфус! — холодно ответила она, отворачиваясь от него и снова моляще глядя на Натаньела. — Милорд, пожалуйста, давайте уедем отсюда!

Сдерживаясь из последних сил, Натаньел надменно повторил:

— Мы забираем вашу коляску. Грум вернет ее вам.

Крепко держа Элизабет за руку, Натаньел вывел ее из оранжереи. Как приятно было снова очутиться на живительном весеннем воздухе! Сделав несколько глубоких вдохов, Натаньел подошел к коляске, стоявшей на дорожке.

— Привяжите моего жеребца и садитесь на запятки, — сухо велел он груму, помогая Элизабет взобраться в коляску. Затем он сам сел с ней рядом и взял поводья. — Ни слова, пока мы не вернемся в Хепворт-Мэнор, где нас не услышат посторонние! — сквозь зубы процедил он, когда Элизабет повернулась на сиденье, очевидно желая заговорить с ним. В отличие от ошеломленной девушки, Натаньел ни на миг не забывал о груме, который явно навострил уши.

Элизабет изумленно воззрилась на него и вдруг озабоченно нахмурилась:

— А как же Энни?

— Не поздновато ли вы спохватились? — буркнул Натаньел. Он обернулся и приказал груму — Приведите сюда горничную миссис Уилсон!

— Она на кухне, — добавила Элизабет. Дождавшись, пока молодой грум побежит выполнять поручение, она снова повернулась к Натаньелу: — Милорд, сцена, которую вы наблюдали, — совсем не то, что вы думаете!

— Вот как? — Он смерил ее холодным, надменным взглядом. — У меня сложилось впечатление, что вы словно притягиваете к себе неприятности! А может быть, все-таки мои предположения справедливы? Сознайтесь, вы всеми силами стремитесь получить предложение руки и сердца либо от Теннанта, либо от меня?

Натаньел хотел ее ранить, и это ему удалось. Элизабет ахнула, услышав его упрек. После вчерашней сцены в библиотеке Натаньелу особенно больно было наблюдать то, что он увидел в оранжерее! Глаза ее заблестели от слез. Она не могла признаться, что пылко отвечала Натаньелу вчера, потому что в ней проснулись чувства, в которых она пока сама боялась дать себе отчет.

Элизабет считала, что с Натаньелом не способен сравниться ни один мужчина. Как он может думать, будто она, побывавшая в его объятиях и познавшая его ласки, способна находить привлекательным Руфуса Теннанта!

— Натаньел, вы ко мне несправедливы! — пылко сказала она.

— Пусть так, вы сможете объясниться после того, как мы вернемся в Хепворт-Мэнор, — угрюмо проворчал Натаньел, заметив на крыльце грума и горничную. После того как слуги устроились на запятках, он подхлестнул лошадей.

Несколько минут в коляске царило молчание. Затем Элизабет тихо спросила:

— Вы… расскажете миссис Уилсон о сегодняшнем… прискорбном происшествии?

— Мне надо будет хоть что-нибудь ей рассказать. Если я промолчу, она удивится, почему один из ее ближайших соседей, человек, который только сегодня утром спас ее «ненаглядного Гектора», вдруг прекратил бывать у нее, — так же тихо ответил он.

Элизабет прикусила нижнюю губу.

— По-вашему, сэр Руфус послушает вашего совета и не приедет в Хепворт-Мэнор, пока вы здесь?

Натаньел не понял, что кроется за ее вопросом — облегчение или разочарование. А может, просто нездоровое любопытство? Неужели она в самом деле настолько романтична и настолько наивна, что ей нравится сама мысль о том, что двое мужчин будут драться из-за нее на дуэли?

— Элизабет, вы грустите из-за того, что больше не увидитесь с вашим пожилым поклонником?

Она еще больше побледнела.

— Вы должны знать, что все не так!

— Должен?

Элизабет показалось, что ей не хватает воздуха. Она с трудом выговорила:

— Да!

Натаньел тяжело вздохнул.

— Элизабет, сейчас я не желаю даже говорить на эту тему, — сказал он, понимая, что с трудом сдерживался, чтобы не убить своего соперника. Ему стало не по себе. Ему, который всегда гордился своей сдержанностью! Наверное, настало время вернуться к привычной лондонской жизни…

Он до сих пор не получил ответа на свое письмо от Гейбриела и понятия не имел, в столице ли его друзья Уэстборн и Блэкстоун. Если даже их там нет, он сумеет развлечься. Он забудется в обществе женщин, которые сумеют удовлетворить его физические потребности и вытеснят из его сознания образ мисс Элизабет Томпсон.

Да, скорее в Лондон, в постель опытной куртизанки! Натаньела все больше тянуло в столицу. Он решил, что уедет при первой же возможности.

Как назло, Элизабет и Натаньелу никак не представлялась возможность поговорить наедине. Когда они вернулись в Хепворт-Мэнор, Натаньел не вошел в дом. Он распорядился, чтобы коляска сэра Руфуса и его грум вернулись домой, а миссис Уилсон тут же потребовала Элизабет к себе, в свой салон.

— Садитесь и рассказывайте, дорогая моя! — Миссис Уилсон заговорщически улыбнулась и похлопала по кушетке рядом с ней.

Элизабет неуверенно переминалась с ноги на ногу. Ей очень не хотелось рассказывать, хотя миссис Уилсон, очевидно, не терпелось выведать у нее все подробности романтической прогулки с сэром Руфусом… Кроме того, Натаньел скоро поведает тетке все скандальные подробности!

— Мы катались в открытой коляске, и теперь я вся в пыли, вы не станете возражать, если я сначала поднимусь к себе, чтобы немного освежиться? — Она улыбнулась, пытаясь сгладить неприятное для почтенной дамы впечатление.

— Разумеется, я не стану возражать! Но… а, ты тоже вернулся, Осборн! — Она улыбнулась племяннику, который вошел в салон широким шагом. Заметив его мрачность, миссис Уилсон сразу же посерьезнела. — Как странно! День сегодня чудесный, но прогулка, похоже, не освежила ни одного из вас! — озадаченно заметила она.

Элизабет не смела и взглянуть на Натаньела; украдкой покосившись на него, она поняла, что он по- прежнему неприступен. Он стиснул зубы и прищурился; очевидно, по-прежнему сердится на нее.

— Прошу вас меня простить…

Опустив голову, она бросилась к лестнице. Если Натаньел именно сейчас предпочтет поведать тетке подробности ее позора, лучше ей при этом не присутствовать.

Когда Элизабет поравнялась с ним, Натаньел схватил ее за руку.

— Если вы хотите уйти из-за меня, то не нужно, — негромко заметил он.

— Милорд, я еще до вашего прихода попросила разрешения подняться наверх!

Натаньел плотнее сжал губы.

— По-моему, вам пришлось долго упрашивать тетушку! — медленно произнес он. Отлично зная нрав своей тетушки, он понимал, что она наверняка пожелала во всех подробностях узнать, как прошла у Элизабет прогулка с сэром Руфусом, о которой Элизабет едва ли захочет рассказывать.

Элизабет сдвинула брови и тихо ответила:

— Если желаете, милорд, сами поведайте тетушке о моем позоре!