себе такую роскошь. Кто-то всегда был на первом месте, пока мои чувства и мечты оставались на заднем плане. Поэтому я была не в лучшем настроении, чтобы давать Эдди романтические советы, когда мы встретились тем вечером. К счастью, он был слишком поглощен собственными эмоциями, чтобы заметить мои.

— Я не должен был связываться с Ангелиной, — сказал он мне. Мы были в кафе на другом конце города, которое называлось «Bean There, Done That». Он заказал горячий шоколад и мешал его уже почти час.

— Ты не знал. — Сказал я. Было тяжело продолжать говорить, постоянно вспоминая боль в глазах Адриана. — Ты не мог знать заранее, особенно с ней. Она непредсказуема.

— Именно поэтому я не должен был этого делать. — Наконец он положил ложку на стол. — Отношения опасны и без кого-нибудь вроде нее. И у меня нет времени отвлекаться на это! Я здесь ради Джилл, не для себя. Я никогда не должен был позволить себе увязнуть во всем этом.

— Нет ничего плохого в желании быть с кем-то, — произнесла я дипломатично. Особенно, если этот человек переворачивает весь твой мир с ног на голову и заставляет тебя терять весь самоконтроль.

— Может быть, когда я уйду на пенсию, у меня появится на это время, — по его интонации я не могла понять шутит он или говорит серьезно. — Но не сейчас. Джилл на первом месте.

Я не имела никакого права строить из себя сваху, но я должна была попробовать.

— Ты когда-нибудь всерьез думал о том, чтобы быть с Джилл? Я знаю, что она тебе раньше нравилась, — и я абсолютно точно знала, что она ему нравится и сейчас.

— Об этом не может быть и речи, — сказал он яростно. — И ты это знаешь. Я не могу рассматривать ее в качестве своей девушки.

— А вот она рассматривает тебя в этом качестве, — слова выскочили из моего рта прежде, чем я смогла их остановить. После случившегося сегодня со мной романтического бедствия, часть меня хотела, чтобы, по крайней мере, кто-то был счастлив. И я не хотела, чтобы кому-то еще было так же больно, как мне.

Он замер.

— Она… нет. Этого не может быть.

— Но это так.

В глазах Эдди отразились все возможные эмоции: недоверие, надежда, радость. А потом… он сдался. Он поднял со стола ложку и снова начал намешивать свой горячий шоколад.

— Сидни, ты знаешь, что я не могу. Ты лучше других понимаешь, что это такое — полная сосредоточенность на своей работе.

Второй раз за день мне было сказано, что я делаю и понимаю что-то лучше других. Мне кажется, у всех было несколько предвзятое мнение обо мне.

— По крайней мере, подумай об этом, — сказала я. — Взгляни на нее в следующий раз, когда вы окажетесь рядом. Посмотри, как она реагирует на тебя.

Секунду он выглядел так, как будто именно это и планирует сделать, что я сочла маленькой победой. Вдруг на его лице мелькнула тревога:

— Что случилось с тобой и Маркусом? Как ты съездила в Сент-Луис? Узнала ли ты что-нибудь о Джилл?

Свои последующие слова я подбирала очень тщательно и потому, что не хотела беспокоить его, и потому, что не хотела, чтобы он начал предпринимать какие-нибудь кардинальные действия, которые могут в перспективе разоблачить мои отношения с Маркусом.

— Мы нашли некоторые доказательства того, что воины имели переговоры с алхимиками, но ничто не указывает на то, что они работают вместе или имеют какие-то планы на Джилл. И я предприняла кое-какие шаги для ее защиты.

Стэнтон не давала о себе знать сегодня, и из-за этого я сомневалась, что мои последние слова не были ложью.

Эдди облегченно вздохнул, и я не смела трепать ему нервы сегодня сильнее, чем уже они были потрепаны. Его взгляд переместился за меня, и он отодвинул чашку с не выпитым шоколадом.

— Нам пора идти.

Я взглянула на часы и поняла, что он прав. Времени до комендантского часа было достаточно, но не хотелось лишний раз провоцировать дежурную. Я допила свой кофе и пошла за Эдди. Солнце опускалось за горизонт, заливая небо красным и фиолетовым. Температура, наконец-то, опустилась до комфортной отметки, но это все еще не выглядело для меня как зима.

Возле фасада кафе было много криво припаркованных автомобилей, поэтому я припарковала Латте сзади на случай, если кто-нибудь слишком резко откроет дверь своего авто.

— Спасибо за моральную поддержку, — сказал мне Эдди. — Я иногда чувствую, будто ты на самом деле моя сестра…

В этот момент моя машина взорвалась. Ну, или что-то вроде этого.

Вынуждена признать, реакция Эдди была феноменальной. Он толкнул меня на землю, прикрыв своим телом. Хлопок был оглушительным, и я закричала, когда кусок пены приземлился на моем лице.

Пена?

Эдди осторожно поднялся, и я последовала его примеру. Мой автомобиль не полыхал огнем, типичным для взрыва, ну или что-то в этом роде. Латте была покрыта каким-то белым веществом, которой было извергнуто с такой силой, что им были раскурочены двери и выбиты стекла. Мы подошли к этому беспорядку, и я услышала, как позади нас собираются люди, выходящие из кафе.

— Что за черт? — пробормотал Эдди.

Я прикоснулась к своему лицу и потерла каплю пены между пальцами.

— Это что-то вроде того, чем заправляют огнетушители, — сказала я.

— И как это попало в твою машину? — спросил он. — И как это попало в твою машину так быстро? Очевидно, эту фигню запихали внутрь, пока мы были в кафе. Ты эксперт в области химии. Могут ли какие- нибудь химические реакции происходить так быстро?

— Это возможно, — признала я.

Сейчас я была слишком потрясена, чтобы построить в голове какую-нибудь химическую формулу. Я положила руку на капот Латте и разрыдалась. Мои эмоции достигли предела.

— Мой бедный автомобиль. Сначала машина Адриана, теперь моя. Почему люди творят такие ужасные вещи?

— У вандалов нет совести. Их ничего не волнует, — раздался голос возле меня. Я оглянулась и увидела бариста, пожилого человека, которого я считала хозяином. — Я видел подобное раньше. Чертовы подростки. Я позвоню в полицию, — он достал мобильник и отошел в сторону.

— Похоже, мы опоздаем к комендантскому часу, — сказала я Эдди.

Он сочувственно похлопал меня по спине:

— Я думаю, если ты покажешь в общежитие полицейский отчет, все будет хорошо.

— Хотелось бы надеяться, что… Блин! Полиция, — я рванула к пассажирской передней двери и мрачно взглянула на стену из пены.

— Что случилось? — спросил Эдди. — Ну, помимо очевидного?

— Мне нужно влезть в бардачок, — понизила я голос. — В нем пистолет.

Эдди выпучил глаза.

— Что?

Я больше ничего не сказала, и он помог мне копаться в пене. Мы оба перемазались в ней до самых ушей к тому моменту, как я добралась до бардачка. Убедившись, что никто за нами не наблюдает, я быстро вытащила пистолет и сунула его в свою сумку. Я уже собиралась захлопнуть бардачок, когда что-то блестящее бросилось мне на глаза.

— Это невозможно, — прошептала я.

Это был мой потерянный золотой крестик. Я схватила его, но тут же выронила, взвизгнув от боли. Металл обжег меня. Не похоже, что он мог нагреться от холодной пены. Я обмотала ладонь рукавом и осторожно подняла крестик снова.

Эдди заглянул мне через плечо.