было выезжать на заказ. Мы шли в подсобку, шмалили сигареты, играли в маму с папой и прочую шнягу. Она была здорово расстроена, сказала, что я придираюсь к ней и ее мужу.

— Что вы такого сказали?

— А это не важно, потому что она права. Я люблю поднасрать ей и ее мужу. А че такого? Я помню, когда они предложили дяде Джуну одевать подгузники, я представил, как Бобби придется ему их менять. Я до сих пор угораю.

Дженис проявляет себя только исключительно как Дженис. Поверьте.

— Помню, как один раз родители оставили ее за старшую.

— Продолжайте.

— Она стояла в коридоре и писала на пленку, как мы деремся с Барб. И потом она меня этой кассетой месяц шантажировала. Запугивала. Заставляла заправлять ей постель, приносить ей всякую дребедень.

— А с Барбарой она себя так же вела?

— Да не в этом дело. Вот я, сколько уже хожу сюда, лет пять наверно, а до вас до сих пор не дошло, что значит записывать на пленку кого-то в моей семье. Неужели до сих пор не доперло?

— А эта тема моя, кофе с цикорием. Он мне его подгонит.

— Да, но есть и плохая новость: он хочет себе десять чашек, а не семь.

— Ты захватил торт с марципанами для Джилл?

— Ты про ту фигню с бассейном?

— Нет, я про обычный торт.

— У врачей всегда хорошие новости пока не загнешься.

— Кстати, по поводу врачей, че за херня у тебя там с простатой?

— Херня у меня приключилась, Ти. Если честно, то рак.

— Врачи надеются сохранить ему глаз, придется делать пересадку роговицы.

— Пересадка мозгов ему не помешает.

— Никто тебе не мешает.

— Дженис к драмам магнитом тянет. Она упивается страданиями.

— Она вам никого не напоминает?

— В детстве в ней что-то было, понимаете? У нее были роскошные волосы, хорошая фигура, ее сверстники по жизни таскали мне мороженое, дарили бейсбольные карточки, целовали мне жопу, чтобы подружиться с ней.

— По-моему, вы ей слегка завидуете.

— Ни один парень не захочет, чтобы его сестра стала шалавой.

— Она к вам не приставала в сексуальном плане?

— Господи Иисусе, вы бы шли уже свою бошку чинить! Сперва моя мать, а теперь я хочу свою сестру трахнуть?

Я скажу вам, что я унаследовал — свою мать. Дженис потрахивалась, она уссыкалась над этой парашей. Но вот скитания закончились, она вернулась домой и хочет свою долю. Вот, что я вам скажу: ни шиша она не получит, потому что это я заработал все шрамы, так что доля эта моя.

Пошел на сговор с правительством без всякого суда. Может, они засадили электрошоком ему по яйцам и жестоко избивали его резиновым шлангом. Ты об этом не задумывался?

— Я зашла в видеопрокат за фильмом 'Накдаун', и угадай, что?

— Фильм оказался не про боксеров?

— Я узнала, что нашего сына-лгунишку уволили три недели назад.

— Из видеопроката? Ты как умудрился? Туда даже макак в менеджеры набирают.

— Он сгребал рекламную продукцию и продавал ее. Постеры, рекламные щиты.

— Боже, да с ней даже невозможно разговаривать.

— Ты че, издеваешься? Да ты ей ноги целовать должен. Если бы не она, я б еще в нежном возрасте вышеб бы из тебя все твои щенячьи зубки одним ударом.

У геев это обычно. Скрытный образ жизни заставляет их искать обходные пути.

— Когда ты был в коме, я сказала, что люблю тебя, помнишь?

— Нет.

— Надо говорить тебе это почаще.

Обожаю звук французской речи, так элегантно.