приказание своей верной, швейцарской гвардии положить оружие и прекратить сражение с напавшей на его дворец и почти уже разбитой толпой уличных мятежников?
Новейшие исследования выяснили, что король такого приказа не посылал, а, наоборот, со шпагою в руке сам готов был принять участие в борьбе (Виктор Баррюкан, 'Мемуары и заметки де Шодье', стр. 148, 1897 г.). От имени короля ужасный приказ верным защитникам трона передал не кто иной, как 'хранитель королевской казны', масон Савалет де Ланж... Только позднее, когда большинство гвардии подчинилось мнимому королевскому приказу, и лишь небольшие отряды швейцарцев все еще продолжали уже бесполезное сопротивление, король действительно прислал героям приказ положить оружие.
Наполеон утверждал впоследствии, что несколько хороших залпов королевской гвардии легко могли разогнать 'всю эту бунтующую сволочь'.
Не будь предательства королевского казначея-масона, вся революция могла бы получить совсем иное направление. Впрочем, не только казначей короля, но и его министр финансов, масон Неккер был таким же предателем своего монарха.
Король Луи XVI был 'казнен' 21 января 1793 года, но смертный приговор ему был вынесен, еще в 1785 году на конгрессе иллюминатов во Франкфурте на Майне под председательством Вейсгаупта. На этом же конгрессе был приговорен к смерти и шведский король Густав III, убитый семь лет спустя. Участник этого масонского конгресса французский граф Вирие, ужаснувшись принятых постановлений, раскаялся и впоследствии посвятил свою жизнь защите короля и монархии. Но это уже было сверх его сил. Этот бывший масон задолго до революции говорил барону де Жилье: 'Заговор, который составляется, так хорошо обдуман, что монархии и Церкви нет спасения'.
Темная сила, которая в Германии приговорила к смерти французского короля, исполнила свой приговор с помощью подлога. В статье, напечатанной в 1885 году на страницах сборника 'Реною де ля Революсион', (т. III: 'Правда об осуждении Луи XVI'), Густав Борд, двадцать лет работавший над историей революции, доказал, что смертный приговор над Луи XVI был вынесен помимо желания большинства членов Конвента, только потому, что среди голосовавших оказалось четырнадцать подставных лиц, нарочито введенных в Конвент под видом его членов. При всем том смерть короля была решена большинством одного голоса. Само собою разумеется, что замечательные труды Г. Борда были начисто замолчаны подвластной иудо- масонству печатью, и остались широкой публике вовсе неизвестными.
По поводу этого преступного голосования Конвента при участии посторонних наемников темной силы, историк Г. Ленотр приводит следующее письменное показание члена 'инсуррекционной комиссии' Горэ:
- 'По чьему распоряжению были приняты все эти предосторожности (касающиеся голосования), мне неизвестно. В совете об этом никогда не было речи, и я всегда думал, что какая-то тайная и могущественная партия действовала в том случае без ведома мэра, который на этом же совете, однако, председательствовал. Такими средствами достигнута совершенная 21-го января 1793 года, под охраною невиданного до того дня стечения войск, казнь короля - в городе, где из 80.000 постоянных жителей не нашлось бы и 2.000, желавших смерти монарха, но где, зато, были люди, более тридцати лет совершавшие в ложах символическую казнь над манекеном Филиппа Красивого'. (А.С. Шмаков, 'Свобода и евреи', стр. 166).
Трудно поверить, но некоторые историки утверждают, будто король Луи XVI и королева Мария Антуанетта вначале сами состояли в масонских ложах. Во всяком случае, отношение их к масонству было чрезвычайно благосклонное и детски наивное; представление их о невинном характере этого злодейского сообщества, несомненно, сыграло немалую роль в их трагедии.
Бидегэн, в книге 'Масонские маски и фигуры', на стр. 9 приводит любопытное письмо Марии Антуанетты, посланное ее сестре Mарии-Христине, 27-го февраля 1781 года:
- 'Мне кажется, вы придаете слишком много значения масонству во Франции; оно далеко не играет у нас той роли, как в других странах, благодаря тому, что здесь все к нему принадлежат, и таким образом нам известно все, что там происходит. В чем же вы видите опасность? Я понимаю, что можно было бы опасаться распространения масонства, если бы это было тайным политическим сообществом, а ведь это общество существует только для благотворительности и для развлечения; там много едят, пьют, рассуждают, поют, а король говорит, что люди, которые пьют и поют, не могут быть заговорщиками. Также нельзя назвать масонство обществом убежденных безбожников, ибо я слышала, что там постоянно говорят о Боге; кроме того, там раздают много милостыни, воспитывают детей бедных или умерших членов братства, выдают их дочерей замуж, - во всем этом я право не вижу ничего дурного. На днях, принцесса де Ламбалль была избрана великой мастерицей одной ложи; она мне рассказывала, как там с ней мило обращались, но говорила, что выпито было больше, чем спето; на днях предполагают там дать приданое двум девицам. Правда, мне кажется, что можно бы делать добро безо всяких таких церемоний, но ведь у каждого своя манера веселиться; лишь бы делали добро, а остальное не безразлично ли нам'...
Не прошло и десяти лет, как королева Mария Антуанетта была вынуждена написать своему брату австрийскому императору Леопольду II (17 августа 1790 года) уже совсем иное:
- 'Прощайте, дорогой брать, верьте нежности вашей несчастной сестры. Главное, остерегайтесь всякого масонского сообщества; этим путем все здешние чудовища стремятся во всех странах, к достижению одной и той же цели'... (См. Арнет: 'Мария-Антуанетта, Иосиф II и Леопольд II. Их переписка'. Стр. 135).
Увы, чудовища иудо-масонства всегда вылезают из-за поддельных декораций 'благотворения и развлечения' на кровавую сцену революций и цареубийств не ранее, как уверившись в том, что одураченные их показными фокусами зрители уже не могут спастись от хищных лап и прожорливой пасти темной силы. Уже в сентябре 1792 г. прекрасная голова 'великой мастерицы одной из лож' - принцессы де Ламбалль красовалась на пике озверелого санкюлота, а год спустя, скатилась под ножом масонской гильотины и голова слишком доверчивой к 'добрым масонам' королевы.
Не одни очевидцы свидетельствуют о руководящей роли масонства в 'великой революции'. Об этом свидетельствуют и внешние признаки:
Мы видим тождество масонских учении с программой якобинцев, видим тождество их приемов, даже фраз и выражений. При приезде короля Луи XVI в Парижскую ратушу, нотабли (все будучи масонами) обнажили шпаги и образовали над его головою 'стальную крышу', что являлось масонским салютом; этим масоны символически показали, что с этой минуты король находится в их власти. В день 20 июня 1792 г. королю надели на голову красную шапочку, как делали это при посвящении в степень 'жреца' (Ерорте) у иллюминатов. Весь революционный праздник в честь богини Разума совершался по масонским ритуалам; одеяние же 'первосвященника', каковым являлся Робеспьер, было одеянием 'жреца' иллюминатов. (Макс Думик. 'Тайны франк-масонства', стр. 98 и 111).
Французская революция 1789 года евреями и их прислужниками правильно называется великой: она действительно необычайно укрепила и возвеличила силу всемирного иудаизма. Со времени этой революции и последовавших за ней в Европе других революций, не столь 'великих', но все же весьма полезных для торжества мессианизма, еврейство пошло быстрыми шагами по пути захвата богатств, силы,
