на спину. Чтобы разбудить зверушку в этот раз, потребовалось уже как минимум 837 г, то есть в 20 раз больше. Вывод: пингвина проще разбудить, наступив ему на лапу.

При таком результате любознательный ученый обычно чешет в затылке и бормочет: «Господи, ну почему?» В ответ Господь Бог выводит на экран различные подсказки, например: поскольку пингвины кладут себе на лапы яйца и детенышей, пусть уж лучше эти птички будут наиболее чувствительны именно «с этого бока». А поскольку спать им приходится невзирая на окружающий кавардак, пингвин должен обладать способностью переносить толчею и достаточное количество тычков в спину, прежде чем он откроет глаза и вызвериться на своих соплеменников. Таким образом, весьма вероятно, что эта разница в уровне сонно-тактильной чувствительности также является плодом эволюции.

Поскольку рассуждения несколько затянулись, читателям, которых увлек данный сюжет, просьба обратиться к первоисточнику: «Journal of Sleep Research» (т. 9, № 3, с. 255–259). Рекомендуется читать непосредственно перед сном.

Научная литература — это не только дебри непонятных уравнений и непостижимых доказательств. Нет, там можно также найти совершенно недоступные пониманию графики и схемы. Случается, однако, что в каком-нибудь из специализированных журналов вдруг натыкаешься на красивую историю, полную увлекательных подробностей, из самой гущи природной и народной жизни. Где поля и сады окутаны легким маревом прогретого солнцем воздуха. И где — в нашем конкретном случае — гудят тысячи странных шершней. Вот эта история, опубликованная аж в нескольких номерах «Бюллетеня Энтомологического общества Франции».

Первого ноября 2005 года возле городка Нерак (департамент Ло и Гаронна), чья команда по регби никак не может пробиться выше третьей лиги, произошло странное событие. Прогуливаясь по своему саду в местечке Лондео, некто Жан-Пьер Буге обнаружил существо вроде большой осы, которое лакомилось плодом японской хурмы (Diospyros kaki), прозванной в народе «хаки». Отметим, что эти фрукты содержат дубильные вещества, делающие их вяжущими на вкус, поэтому лучше их потреблять как бы перезрелыми, когда они потемнеют, — тогда они становятся сочными и сладкими. Именно поэтому, надо думать, насекомое и угощалось подгнившим фруктом.

Но что еще более удивительно, эта здоровенная оса не походила ни на одно известное насекомое — по крайней мере, из тех, что водятся в Аквитании. Тут появляется второй персонаж нашей истории — некто Жан Аксер, который, хотя и не специалист по перепончатокрылым, но достаточно подкован в энтомологии, чтобы определить после краткого поиска в Интернете, что речь идет об азиатском шершне (Vespa velutina). Этот вид обитает в Индии и Китае, а также в Индонезии. О нем известно, что он является одним из страшных естественных врагов домашних пчел (Apis mellifera). Что же занесло этого чужеземца в наши края или он здесь просто проездом?

8 мая 2006 года уже третий чувак — Жан-Филипп Тамизье — обнаружил еще трех азиатских шершней в заповеднике Ламазьер, расположенном в окрестностях города Тоннен (Ло и Гаронна). И вот, объединившись, Буге, Аксер и Тамизье пишут в «Bulletin» (т. hi, № 2, с. 194) коллективную заметку о своем открытии под заголовком «Vespa velutina Лепелетье, 1836 г. — угрожающая новость для французской фауны». Пчеловодческая Франция вздрогнула.

Затем находки следуют одна за другой — в частности, со стороны читателей ежедневной газеты «Sud-Ouest», которых, как говорится, кликнули на подмогу. Шершни-оккупанты (более конкретно, Vespa velutina nigrithorax), суд я по всему, обосновались как минимум в четырех департаментах Аквитании. В то же время становится известно, что владелец питомника японских карликовых деревьев бансай из Ливрад- сюр-Ло (довольно далеко от Пекина) засек у себя в хозяйстве азиатских шершней, а неподалеку обнаружил два их гнезда, которые и разнес выстрелами из ружья.

Затем следует новая публикация в «Bulletin» (т. III, № 4, с. 535–538) с таким заключением: «Масштабы вторжения таковы, что, по-видимому, отныне любые попытки бороться с ним и победить обречены на неудачу».

С той поры положение отнюдь не улучшилось — у этой истории плохой конец.

На восьмой день, дабы досадить купальщикам, Бог создал медузу. И это ему прекрасно удалось. Что касается ученых, то они по-прежнему уверены, что медузы появились в докембрийский период, более миллиарда лет тому назад. В те времена в районе Дьеппа человек практически не встречался, вода была холодной, а герцогиня де Берри не ввела еще в моду морские купания.

Таким образом, наука считает, что именно купальщик появился значительно позже, чтобы досаждать медузам, и что он не прав — медуза жжется. Несчастное животное при этом всего лишь защищается, используя свои длинные ножки-ленточки, которые называют щупальцами. А ленточки эти усыпаны иголочками с ядом. И это причиняет боль, как каждому известно.

Итак, появились медузы, и миллиард лет спустя австралийский медик по имени Джон Тейлор упирает руки в боки и, покачиваясь с пятки на носок, интересуется знать: а что, собственно, может эффективно помочь от ожога медузы? Надо сказать, вопрос давно назрел. Доктор Тейлор отправляется на ближайший пляж, чтобы добыть несколько экземпляров медуз, призывает к себе троих студентов-медиков и одного коллегу врача, и все пятеро принимаются натирать себе предплечья щупальцами скользких существ. Результат: покраснение, боль, гадостное самочувствие. Затем следуют попытки лечения при помощи четырех веществ, которыми испокон веков традиционно пользовались в таких случаях: лед, уксус, сульфат алюминия и подогретая вода (до 450). Так вот, единственное средство, которое оказалось реально действенным — это теплая вода. О чем команда испытуемых с радостью и отрапортовала в начале 2007 года в «Medical Journal of Australia» (т. 186, № 1, с. 143). Понадобился всего какой-то миллиард лет, чтобы открыть полезные свойства теплой воды! Ее эффективность уже отмечалась в 2006 году врачами «Скорой помощи» из Кембриджа (Англия) — медузы там редки, зато любознательность аборигенов не знает границ. Авторы пространной статьи в «Emergency Medicine Journal» (т. 23, № 7, с. 503–508) также исследовали воздействия отвара из кактусов, подогретых камней, мочи и нескольких прочих колдовских снадобий. Что касается горячей воды, проблема в том, что ее довольно трудно найти на пляжах, разве что приносить с собой в термосе всякий раз, как собираешься пойти искупаться.

Эксперимент, проведенный на себе группой австралийцев, содержал определенную долю риска — у берегов Австралии встречается куча разных видов медуз. Одна из них (Carukia barnesi, или на местном наречии «ируканджи») может причинить весьма серьезные неприятности: сердечные приступы, отек легких и т. п.

Группа специалистов по экстренной помощи пострадавшим проанализировала на страницах «Anaesthesia and Intensive Care» (т. 31, № 6, с, 642–647) двенадцать случаев «синдрома ируканджи» — в шести из них потребовалось применение аппарата искусственного дыхания, а один даже закончился смертью пострадавшего в результате инсульта. К счастью, в Дьеппе ируканджи не водятся, так же как, впрочем, нет там акул и коралловых рифов.

Эрнст Юнгер и Владимир Набоков совмещали занятия литературой с увлечением энтомологией. Кстати, их именами названо несколько видов жесткокрылых и чешуекрылых насекомых. Во времена сих замечательных творцов еще можно было держать в одной руке перо, а в другой — сачок для ловли бабочек.