— Позволь мне сказать Николасу, что ты хочешь его видеть. Ты ничего не потеряешь, а приобрести можешь все.

— Ну хорошо, — вздохнула Джейн, — я сделаю, как вы хотите.

— Мне было бы приятнее думать, что ты этого хочешь, — сказала миссис Кэрью, фыркнув, как она обычно делала, когда эмоции переполняли ее. — Я не буду больше тебя утомлять. Ты выглядишь усталой, тебе надо отдохнуть перед визитом Николаса.

— Он что, сейчас здесь? — быстро спросила Джейн.

— Нет. Он в офисе, ждет моего звонка.

Джейн привстала и прижалась к старой леди.

— Должно быть, вы моя добрая фея, — прошептала она.

Не успела тетя Агата что-либо ответить, как открылась дверь и в палату ворвалась медсестра.

— Нужно померить температуру перед ужином, — объявила она.

Тетя Агата состроила гримасу спине медсестры, и с прощальным «Не забудь подкрасить губы» она вышла, оставив Джейн наедине с жизнерадостной накрахмаленной медсестрой.

От волнения Джейн даже не притронулась к ужину. Она была рада, когда поднос наконец унесли и она могла откинуться на подушки и попытаться успокоиться. Она с трепетом прислушивалась к больничным звукам — звон тарелок, редкие шаги в коридоре и шепот голосов, когда в коридоре встречались две медсестры. Вдруг дверь открылась, и Джейн в испуге вскочила, ее сердце яростно забилось, когда она узнала вошедшую.

— Ты! — выдохнула она.

— Да, я. — Кэрол прикрыла дверь и подошла ближе. — Я не уведомила тебя о своем приходе, так как знала, что ты не захочешь меня видеть, а я должна была увидеться с тобой. Я не могу успокоиться, пока не узнаю, как ты себя чувствуешь.

— Вполне нормально, спасибо, — ледяным тоном ответила Джейн, — так что теперь можешь идти.

— Ты так же груба, как и всегда. — Кэрол присела на стул рядом с кроватью. — Я знаю, что ты не любишь меня, но все же мы можем вести себя как цивилизованные люди. Я узнала от Николаса, что ты не хочешь его видеть.

— Все изменилось.

— Я знаю.

Джейн была удивлена:

— Откуда?

— Потому что я была с Николасом, когда позвонила его тетя и попросила его прийти сегодня вечером. — Кэрол наклонилась к Джейн ближе. — Николас отказывался видеться со мной после этого происшествия, и только сегодня днем, когда я вторглась в его офис, я узнала, что он не виделся и с тобой тоже.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что у меня такое же право бороться за свое счастье, как и у тебя. Это был очень ловкий трюк, Джейн, — забеременеть от него, но теперь все кончено, и ты не можешь больше использовать это, чтобы удержать его.

— Я никогда и не пыталась! — От гнева сердце Джейн гулко забилось. — Неужели ты думаешь, что, если бы я хотела воспользоваться его чувством вины, я бы не допускала его к себе до сегодняшнего дня?

— Как раз этого я и не могу понять, — покачала головой Кэрол. — Почему ты изменила свое решение?

— Потому что он любит меня, — ответила Джейн; слова словно сами вырвались из нее. — Он меня любит, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы помешать этому.

— С чего ты взяла, что он тебя любит? — Кэрол понизила голос почти до шепота. — Он сказал это, думая, что ты беременна, но теперь все изменилось.

— Николас сам пытается увидеть меня каждый день. Он умоляет меня позволить ему прийти сюда. Умоляет, ты слышишь?

— Потому что чувствует себя виноватым, — возразила Кэрол, — а не потому, что любит тебя. Он чувствует себя виноватым потому, что ты носила его ребенка, и он виноват в том, что ты его потеряла.

— Ты лжешь! — Джейн судорожно комкала покрывало. — Он сказал, что любит меня, до того, как узнал о ребенке.

— Неужели? — выдавила Кэрол. — Ты так уверена в этом?

— Конечно уверена.

— Подумай получше, Джейн. — Кэрол опять стояла над кроватью, гнева на ее лице уже не было, оно вдруг наполнилось неожиданным состраданием. — Николас почти рассказал мне, что случилось в ту ночь, но тут позвонила его тетя, чтобы сообщить, что ты согласилась увидеться с ним. Вот почему я приехала сюда — чтобы попытаться предостеречь тебя от еще одной ошибки. — Хриплый голос зазвучал еще ниже. — Ники знал о ребенке, поэтому он и признался тебе в любви.

— Это неправда. Он сказал это до того, как я рассказала о ребенке.

— Нет. Постарайся вспомнить… постарайся. — Кэрол нагнулась еще ниже. — Во время вашего спора ты упала в обморок. Именно тогда, перед тем как упасть в обморок, ты сказала, что ждешь ребенка.

Наступило долгое молчание.

— Я не говорила, — прошептала Джейн. — Я не могла сказать.

— Ты сказала.

— Нет!

— Спроси Николаса. Спроси и понаблюдай за его лицом, когда он будет тебе отвечать.

— Нет! — закричала Джейн. — Я не буду, не буду! — Слезы катились по ее щекам, комната поплыла у нее перед глазами. — Я не хочу, чтобы мужчина любил меня из жалости. Я хочу, чтобы меня любили ради меня самой…

— Тогда найди другого мужчину. — Голос Кэрол звучал как будто издалека. — Николас любит меня.

— Убирайся! — рыдала Джейн. — Убирайся!

Она не видела, как ушла Кэрол, погрузившись в отчаяние, такое глубокое, что она почти утонула в нем, лишившись возможности видеть, чувствовать, дышать. Она тонула…

Когда в комнату зашла медсестра, чтобы сообщить Джейн, что ее муж ждет разрешения зайти к ней, она остановилась в ужасе. Джейн наполовину свесилась с кровати, ее голова была откинута назад, волосы касались пола. Закричав, медсестра подбежала к Джейн и, подняв ее, схватила безвольную руку, чтобы нащупать пульс. Она тут же нажала кнопку рядом со столом и, когда в палату вбежала другая сестра, приказала ей немедленно привести врача.

— Я начну подавать кислород сама.

Через мгновение началась отчаянная борьба за жизнь Джейн, за жизнь, которая больше не была ей нужна. С ее стороны это был неосознанный отказ продолжать борьбу: реальность в ее воображении постепенно вытеснялась иллюзиями, горькая и болезненная действительность замещалась воспоминаниями о ее счастливом детстве, мечтаниями, от которых она не хотела пробуждаться.

— Это не мой случай, — позже признавался гинеколог, разговаривая с Николасом. — Я попрошу доктора Мейджора осмотреть ее.

— Но он специалист по психическим расстройствам! — Николас не мог сдержать ужаса. — Джейн никогда в жизни не страдала психическими заболеваниями.

— А теперь страдает, — последовал ответ. — Вам лучше посмотреть правде в глаза.

— Когда доктор Мейджор осмотрит се?

— Утром, но не торопите его с диагнозом. Чтобы правильно поставить диагноз такого рода, требуется время.

Встретившись с Николасом и родителями Джейн в одной из уединенных приемных больницы, доктор Мейджор буквально повторил эти слова.

— Все, что мы можем сделать, — это давать ей успокаивающее и ждать.