Джина Эйбла.
В чем же хитрость метода этого замечательного ученого? В целом, все достаточно просто. Когда вы сутки напролет фантазируете о какой-то сексуальной сцене, а потом достигаете оргазма – или в реальных условиях, или хотя бы в воображении, в вашем мозге формируется четкая условная связь: вот возбуждающие стимулы, а вот – результат, оргазм, по сути, положительное подкрепление. Однако, если вы находитесь в фазе, когда сексуальная разрядка уже произошла (так называемая рефрактерная фаза мужского сексуального цикла, о чем мы будем говорить чуть позже), а вам необходимо заново возбудиться, то те же самые стимулы перестают казаться настолько уж привлекательными. Более того, они могут казаться вам даже отвратительными. Такова природа мужского оргазма: до соития желанный сексуальный объект чуть ли не обожествляется, сразу после него – теряет всякое свое очарование.
Понимая это, Эйбл предлагал своим пациентам следующую схему лечения. Каждый божий день они должны были уединяться в собственной квартире и мастурбировать, доводя себя до оргазма, воображая при этом нормальный, традиционный сексуальный акт. Дабы все было честь по чести и никто никого не обманывал, Эйбл требовал от своих пациентов, чтобы они фантазировали вслух и записывали все это дело на диктофон. Сразу же после оргазма мужчины должны были начать описывать вслух одну из своих любимых фантазий «нетрадиционного» содержания и, опять-таки, мастурбировать. Поскольку в этот момент организм мужчины «ничего не хочет», эта фантазия, сколь бы прекрасной и желанной она ни была, перестает быть такой вот прекрасной и желанной. В конечном итоге, после ежедневного повторения всей этой процедуры, затратив на это, в общем и целом, около двадцати часов чистого времени, мужчина переставал воспринимать свои парафилические фантазии как прежде. И если раньше они были для него мощнейшим фактором возбуждения, то теперь они становятся для него психологически скучными и физически неэффективными, в общем, теряют свою эротическую привлекательность.
Джин Эйбл использовал и другие техники, но суть их всегда сводилась к следующему: увеличение положительных подкреплений, связанных с «правильным» сексом, и увеличение негативных (отрицательных) подкреплений, связанных с «неправильным» сексуальным поведением. В общем, благодаря Ивану Петровичу Павлову и его науке о высшей нервной деятельности даже в столь сложном вопросе удалось достичь весьма эффективных результатов.
Впрочем, считать эти результаты идеальными тоже нельзя. Во-первых, нужно понимать, что мы требуем от человека, чтобы он сознательно отказался от того, что доставляет ему подлинное и истинное удовольствие, а не всякий человеческий мозг способен на такой подвиг. Замена же сексуального объекта, сколько ее ни подкрепляй, все равно уже не будет столь яркой и не вызовет такую же бурю эмоций, как объект, определившийся как сексуальная фиксация. Во-вторых, временное ослабление влечения к «атипичным» сексуальным объектам – не есть еще излечение как таковое, возможны рецидивы (что подтверждает уже не теория условного рефлекса И.П. Павлова, а теория доминанты А.А. Ухтомского). В-третьих, если это лечение будет хоть сколь-либо принудительным, у нас нет никаких гарантий, что наш пациент не станет подделывать его результаты.
Учитывая все это, уповать на терапию как на универсальный способ «лечения» от сексуальной «нестандартности», по меньшей мере, наивно. Хотя определенные возможности, конечно, есть. При всем при том убедительных данных об эффективном «лечении» выраженной, как ее называют, «ядерной» гомосексуальности так и не получено. И с большой долей вероятности можно утверждать, что у любого ученого, который берется за эту проблему, шансы – один на миллион.По краю, эх, по самому по краю…
Думаю, что многие, читая эту главу, уже порядком утомились и зевают, полагая, что все ее содержание не имеет к ним ровным счетом никакого отношения. Но я бы не стал торопиться с такими выводами. Чуть выше я уже обмолвился: многие из нас имеют определенные отклонения от «традиционной» (читай – истинно гетеросексуальной) ориентации, совершенно об этом не догадываясь, ну или совсем-совсем чуть-чуть догадываясь, «чисто теоретически»… Например, я рассказывал о сексуальной фиксации на порнографии (гигантская индустрия, доложу я вам!) – является ли она «традиционной», истинно гетеросексуальной? Пусть даже мужчину возбуждают фотографии обнаженных женщин, но его возбуждают именно фотографии, а не женщины, точнее, фотографии возбуждают его сильнее, чем женщины как таковые, взятые, так сказать, в натуре.
А фетиши? Мужчина, который сходит с ума от одного вида женских ножек, по факту – фетишист, потому что ноги – это такой фетиш. Фрейд посвятил этому фетишу десятки страниц своих произведений. Равно как, например, и мужчина, которого возбуждает отсутствие этих самых ножек. Странно, наверное, об этом читать, но я консультировал мужчину, который трижды сочетался браком с женщинами, которые вследствие болезней или травм лишились одной или двух нижних конечностей. Причем, по нарастающей: у первой жены вследствие диабета была ампутирована одна ступня, у второй из-за железнодорожной травмы – две ноги до уровня средней трети голени, у третьей нога была ампутирована на уровне таза (причин я уже не помню). Впрочем, я снова отвлекся на «экстремальные» случаи, а говорить собирался как раз о «стертых», то есть о едва различимых, но все же очень существенных так называемых «краевых перверзиях».
Впрочем, чем дальше сексология уходит от прежнего термина «сексопатология», тем меньше ученые предпочитают говорить о перверзиях (то есть, извращениях полового чувства) и парафилиях (в переводе – тоже что-то в том же духе), а больше говорят о «вариабельности» сексуального поведения. Иными словами, наличие «отклонений» от генеральной линии, если они не достигают действительно патологической выраженности, признается нормальным. Почему? Распространенность… Вот давайте взглянем на цифры холодной и беспристрастной статистики [6] – насколько часто встречается в популяции та или иная форма «вариабельности» сексуального поведения?
Легкие отклонения в сторону вуайеризма. В ходе специальных опросов 16 % женщин и 33 % мужчин согласились с тем, что наблюдение за тем, как другие люди занимаются сексом, доставляет им удовольствие. 13 % мужчин и женщин сообщили о том, что пользуются в своей сексуальной практике фотографиями обнаженного тела и половых органов, а 5 % – «сами себе режиссеры», то есть используют во время секса видеокамеру. В опросе среди студентов университета 58 % юношей и 37 % девушек сообщили о том, что в течение последних трех месяцев они использовали видеоматериалы и литературу сексуального содержания. 22 % мужчин и 4 % женщин хотя бы раз в год посещают клубы, в которых выступают обнаженные и полуобнаженные «танцовщицы» и «танцовщики».
Легкие отклонения в сторону трансвестизма. От 3 до 5 % мужчин, по крайней мере иногда, переодеваются в женскую одежду. Согласно результатам опросов, 6 % мужчин и 3 % женщин имеют опыт, связанный с трансвестизмом. Прежде считалось, что трансвестизму подвержены преимущественно мужчины, однако в последнее время все большее число женщин испытывают эротическое влечение, связанное с переодеванием в мужскую одежду.
Легкие отклонения в сторону фетишизма. Более 11 % мужчин и 6 % женщин испытывали те или иные эротические переживания, связанные с фетишами. Впрочем, если использовать понятие фетиша шире, чем это принято в медицине, то есть учитывать все случаи, когда некий предмет или часть тела вызывают у человека сексуальное возбуждение, то указанный процент будет значительно больше.
Легкие отклонения в сторону садомазохизма. Если верить результатам опросов среди учащихся американских колледжей, 25–30 % юношей и девушек используют в сексуальной практике шлепки и стягивание тела различными путами. 17 % юношей и 33 % девушек, обучающихся в вузах Великобритании, практиковали удары и шлепки перед петтингом или физической близостью. Другие опросы показывают, что 14 % мужчин и 11 % женщин имеют опыт, так или иначе связанный с садомазохизмом. 11 % мужчин и женщин использовали в своей сексуальной практике «садомазохистские игрушки», включая кольца, стягивающие основание пениса и мошонку, разнообразные ремни и прочую атрибутику. Наконец, 4 % женщин и 6 % мужчин прибегали во время занятий сексом к урофилии (мочеиспускание, «золотой дождь»). Среди учащихся колледжей этот «золотой дождь» практиковали и считали приемлемым 10 % юношей и девушек. Согласно данным российских исследователей, теоретически привлекательным садомазохистский секс считают 50 % мужчин и женщин.
Сексуальные желания, связанные с групповым сексом. В ходе специального опроса в возрастной группе до 45 лет 46 % мужчин и 9 % женщин сообщили о том, что их привлекает идея группового секса. При исследовании студентов американских колледжей выяснилось, что 13 % юношей и 10 % девушек имели опыт сексуальных контактов, в которых принимали участие три партнера и более. Что касается российской статистики (здесь она имеется), тут такие данные: 14 % петербуржцев в возрасте до 30 лет участвовали в групповом сексе, а 13 % – в обмене партнершами. Здесь нужно отметить, что групповой секс, при сравнении его с традиционным сексом в паре, отличается наличием в нем элементов эксгибиционизма, вуайеризма и
