воспоминаний о его поцелуях путались мысли. Из разговора с Тимуром я поняла, что Макар так просто не исчезнет из моей жизни. Но вопрос в том, хочу ли я, чтобы он исчезал.

Увидев его машину возле соседского дома, сама от себя не ожидала, что свистну. Думала, выйдет Тимур, а вышел его брат. Увидев его, сердце пропустило удар. Весь такой высокий, красивый, в начищенных до блеска туфлях, одет с иголочки. Да его одежда стоит больше, чем моя годовая стипендия. Так что ничего у нас однозначно не получится. Даже если я его прощу, все равно мы разные. Поэтому, выслушав его извинения, не сказав ни слова, пошла домой. Боялась посмотреть ему в глаза. Боялась сказать, что в случившимся виновата и я тоже. Боялась наших отношений, и моей реакции на его близость. Боялась воспоминаний о той ночи в клубе.

Вошла в дом, осторожно прикрыв за собой дверь. Не раздеваясь, пошла в свою комнату, окна которой выходили на дом соседа. Макар все еще стоял возле машины, разговаривая по телефону. Не сводя взгляда с фигуры парня, уселась на письменный стол у окна. С этого места удачно просматривался весь двор. Макар скрылся в доме. Через несколько минут подъехал эвакуатор.

— И зачем было стекло разбивать? — пробормотала я, не сводя взгляда с Макара, наблюдавшего за тем, как его машину грузят на эвакуатор и увозят. Еще через несколько минут подъехала машина доставки цветов. Курьер, остановившись возле дома Тимура, вышел из машины и подошел к Макару. Тот что-то сказав курьеру, протянул белый листок бумаги и указал рукой в строну нашего дома. Я напряглась. Он что, мне цветы дарит? Против воли улыбнулась. Пусть он засранец, но такой милый. В нашу дверь позвонили. Мама пошла открывать. Через минуту постучав в мою комнату, вошла.

— Слава, там цветы принесли тебе, — сказала она, протягивая мне огромную коробку, перевязанную серебристой лентой, под которой была прикреплена записка.

— Я вижу, — сказала я. Взяв коробку, убрала записку, развязала ленту и сняла крышку. Пока мама охала и вздыхала по поводу того, какие красивые цветы, я прочитала записку. Всего три слова: 'Мирёнку от Макара'. Опять посмотрела в окно. Теперь уже подъехало такси. Макар, прежде чем сесть на заднее сиденье, несколько секунд смотрел на наш дом, как будто знал, что за ним наблюдают. Я вздохнула. Цветы конечно изумительные, но мы все равно не пара.

Следующие несколько часов ходила из угла в угол и думала, идти или не идти к Тимуру. Со всеми друзьями соседа я была знакома, тем более, что большая часть — спортсмены из клуба или бывшие сотрудники Тимура. И Варя там будет, а ее расстраивать своим отсутствием не хотелось. Тем более, как она мне сказала, в моем лице она будет видеть поддержку, когда Тимур будет знакомить ее с друзьями. Когда на часах было уже пять, пришло сообщение от Тимура: 'Руки в ноги и к нам. Брат буянить не будет'. Я вздохнула. Ладно, тем более Тимуру я многим обязана. Переодевшись в удобные джинсы и свитер, натянула ветровку и кроссовки, и пошла к соседу в гости.

У ворот пронзительно свистнула. Через минуту дверь открылась. Показалось улыбающееся лицо Макара. 'Там что, больше открыть некому?' — раздраженно подумала я.

— Привет, — сказал он, придерживая для меня калитку. Я только кивнула. На террасе, выходившей на внутренний дворик, был уже накрыт стол. Все места, кроме двух, были заняты. Взглядом поискала Варвару. Она сидела возле Тимура, внимательно слушала друзей Тимура, мило улыбалась и, увидев меня, показа мне кулак. Я виновато улыбнулась.

— О, Макарова пожаловала, — услышала я громкий голос одного из друзей Тимура. Макар, шедший за мной, встал рядом.

— Да, моя, есть возражения? — жестко сказал он. Я вздохнула.

— Идиот, это моя фамилия! — сказала я, надеясь, что сидевшие за столом гости не услышат, но тщетно. Парни заржали. Я, повернув голову, посмотрела на удивленное лицо Макара.

— Какая у тебя правильная фамилия, — улыбнулся он мне, подталкивая к свободному месту за столом. Я послушно села. Даже не удивилась, когда он занял соседнее место. Скосила взгляд на парня. Не знала, что мажоры носят старенькие тертые джинсы и простые шерстяные свитера. Перевела взгляд на его руки. И дорогие часы куда-то делись. Странно как-то все это.

Если не учитывать напряжение, витавшее между мной и Макаром, можно сказать, что вечер прошел замечательно. Вкусная еда и веселая компания отвлекали от грустных мыслей. Когда совсем стемнело, зажгли свечи и фонари. Парни принесли гитары. Я с тоской взглянула на музыкальный инструмент. Раньше, еще учась в школе, я любила играть, но потом из-за переломов пришлось отказаться.

— Помнится, ты замечательно подвывал на луну и брынчал по струнам, — услышала я голос Тимура. Подняла глаза. Он обращался к Макару. Тот, кивнув, взял гитару. Сыграв несколько аккордов, посмотрел на меня. Я сделала вид, что не заметила его взгляда. Через несколько секунд услышала аккорды знакомой песни. Немного хрипловатым голосом начал тихо петь песню группы Джанга 'Возвращайся, ты слишком далеко'.

Все разговоры за столом прекратились. Я старательно отводила взгляд, внимательно рассматривая огонек свечи, горящей на столе.

На словах 'Возвращайся, мне так нужна любовь' я не выдержала и посмотрела на Макара. Он продолжал тихо петь, не сводя своего голубоглазого взгляда с меня. Его голос обволакивал, а глаза гипнотизировали. Я не заметила, как прозвучали последние аккорды, продолжая смотреть на Макара, почти не моргая. Очнулась, только когда почувствовала легкое касание к щеке. Не успела возмутиться, как Макар уже пел другую песню. Он что издевается? Я мысленно ругала себя и свою реакцию на Макара, а также этого гада, который едва заметно улыбался, и пел песню Би-2 'С тобой'. Опять смотрел на меня. Не обращая внимания на поющего Макара, встала из-за стола. Осторожно подойдя к Варваре и Тимуру. Тихо извинилась и, сказав, что утром рано вставать, пошла домой. Через секунду меня догнал Макар.