прошло несколько месяцев, но однажды, на праздник, все перепились. Насколько я понял, торжества были связаны с расположением звезд на небе. Что-то куда-то зашло, а что-то наоборот, показалось. Вот тогда нам и удалось сбежать. Удалось не всем, потому что многих из моих людей увели неизвестно куда.

Нас было двенадцать. Со мной ушли Дерк, Биглоуз, еще Тергиль и Сайес, двух последних ты должен помнить.

Да, я помню этих людей. Особенно хорошо мне запомнился Сайес. Я так думаю, что и он должен был хорошо меня запомнить. И всякий раз, когда смотрит на себя в зеркало, вспоминать снова.

– Нам удалось добраться до берега моря. И надо же, после нескольких дней пути по ночам, нам посчастливилось увидеть стоявший возле берега на якоре корабль. Конечно, если бы мы знали, чей он, то бежали бы быстрее, чем от своих прежних хозяев. Но мы тогда радовались, радовались как дети.

– И чей же это был корабль, Фред?

– Это был корабль Изнерда, де Койн. И снова все повторилось. Надо же такому случиться, трюмы этого корабля были битком набиты невольниками. И мы сами пришли в руки работорговцам.

Я пытался объяснить, что, если сообщить в Империю, то за меня дадут выкуп, большой выкуп, такой, какой они сами и назначат, – словно опережая мой вопрос, сказал Фред. – Но они только смеялись. Затем нас продали на невольничьем рынке, уже в Гвартрии.

– В Гвартрии?

Помню, был такой момент в моей жизни, когда я очень стремился туда попасть.

– Ну да, де Койн. Так именуют эту страну в Империи. Сами же они называют ее Изнерд.

Вот теперь многое становится понятным. А я ломал себе голову, что же это за неведомая мне держава.

Гвартрия, вернее, теперь уже Изнерд, больше всего была известна в этом мире своим могущественным флотом. Благодаря этому она контролировала чуть ли не все морские торговые пути у восточного побережья материка. Далеко не забесплатно, конечно, контролировала. Дело, в принципе, хорошее и нужное, вот только почему тогда пиратство не искоренено? Иначе получается не контроль, а морской рэкет – ты мне платишь, а я ни за что не отвечаю. В общем, хорошо пристроилась.

В Изнерде был самый большой невольничий рынок, кроме того, практически вся контрабанда в Империю приходила именно оттуда.

И политическое устройство в Изнерде было не совсем обычным. Для этого мира и для этого времени, естественно. Несколько наиболее значимых семей принимали решения, основываясь на принципе коллегиальности.

Фред, успев подхватить слетевшую со стола при очередном скачке 'Мелиссы' массивную трезубую вилку, продолжил.

На невольничьем рынке их купили. Купили гребцами на галеры. Незавидная участь, век у гребцов весьма не долог. Редко кто выдерживает этот адский труд больше трех-четырех лет.

Что характерно, в этом мире галеры все еще были распространены. Не повсеместно конечно, только в тех местах, где по-другому решить вопрос было бы крайне затруднительно. Существовало множество уголков, где россыпи островов разделялись узкими проливами, и постараться пройти там под парусом, было занятием достаточно безнадежным. Фред снова пытался объяснить своему новому хозяину, что его обязательно выкупят родственники. Хозяин пожал плечами и приказал надсмотрщику выдать Фреду с десяток ударов плетью, чтобы он хорошо запомнил свое новое положение и поскорее забыл о старом.

Позже его сосед по скамье рассказал ему, что однажды хозяин пытался получить выкуп за одного из своих невольников. И в итоге остался и без денег, и без раба, потому что человек, через которого он хотел провести такой обмен, исчез.

Затем снова был побег, захват парусника, того самого, на котором я его и встретил. Тогда им дико повезло. На небольшое селение, куда зашла галера, напали пираты. Нет, освободили их не пираты. Если бы они и оставили их без цепей, то лишь для того, чтобы посадить в свои трюмы. Просто была ночь, был бой, и невольники были предоставлены сами себе. И побег им удался.

Теперь из экипажа фер Груенуа, с которым он выходила из Гроугента, имперского порта, у Фреда осталось всего четыре человека.

Вообще-то сейчас фер Груенуа должен был уже быть в кругу семьи, и томиться в неге и холе, но на свою беду встретился со мной.

Да уж, Фред, можно только посочувствовать. Но хорошо то, что хорошо заканчивается. А новый материк… может быть, когда-нибудь ты его еще откроешь.

Я проснулся сам. В иллюминатор заглядывало ласковое солнышко, а 'Мелисса' плавно раскачивалась на остатках волн, что остались после шторма.

Когда я поднялся на мостик, Фред был уже там и о чем-то разговаривал с сти Молеуеном. В руках у сти Молеуена имелась астролябия, с помощью которой он и пытался выяснить, куда нас занесло. Вопрос насущный. Почти четверо суток нас сносило на запад. Если принять ход 'Мелиссы' даже за пять лиг, то получается… получается, примерно, ага, около пятисот местных морских лиг или почти тысяча километров от той точки на карте, где повстречал нас шторм. А в милях это будет…

Да кому они здесь интересны, земные морские мили, даже мне самому уже давно нет.

Когда я поинтересовался состоянием корабля после перенесенного им шторма, фер Груенуа ответил:

– Хоть с этим нам повезло. Корпус не дал течи, а такелаж не требует ничего, кроме мелкой починки.

'Земля!' – крикнул с мачты впередсмотрящий, сидевший в 'вороньем гнезде'.

Фер Груенуа посмотрел на расчеты, произведенные сти Молеуеном, углубился в карту и, после нескольких секунд сосредоточенного молчания, что-то пробормотал себе под нос. И больше всего это было похоже: из огня да в полымя.

Я взглянул на карту через плечо фер Груенуа. Не похожа она была на те, которые были мне привычны. Горы изображены горами, вода имела бледно-голубой цвет, темнея на глубине. Лес, как и положено, зеленый, и даже присутствовали изображения каких-то морских животных. Вот это определенно кит, кто еще может пускать фонтаны. Только какой-то зубастый он и выглядит скорее хищником. А вот тех я определенно еще не видел и больше всего они были похожи на гибрид осьминогов с акулой. Вряд ли они существуют на самом деле, скорее дань легендам о морских чудищах.

Красивая карта, такую бы на стену повесить, неплохо бы смотрелось. И еще ту пару пистолетов, что лежали по краям, не позволяя ей скрутиться в рулон.

На миг почудилось, что я снимаюсь в каком-то историческом фильме, слишком уж бутафорским все вокруг смотрелось. Даже Фред, в плаще, шляпе с пером и с усами, смотрящими вверх своими острыми кончиками. Ему бы еще трубку, с изогнутым чубуком и медной крышечкой над чашкой. Вот только не курят здесь, в этом мире. И наваждение сразу схлынуло.

Так, где это мы? 'Мелисса' держала курс на огромный остров. Ага, вот он на карте. Не спутаешь, остров здесь единственный. И определенно заселен, потому что тот, кто рисовал эту карту, обошелся без всяких пошлостей, изображавшими поселения кружочками, с точками внутри при нужде.

Город на карте был изображен городом, с крепостными стенами и башнями.

Были на острове обозначены и три селения поменьше, с тщательно прорисованными домиками у самой воды. Только лодочек на берегу не хватает, настолько все похоже на красивую картинку.

А вот проекция имелась, подобная той, что у нас называется меркаторовой.

И север там, где ему и положено – вверху карты, а не вовсе на юге, как у китайцев или западе, как у средневековых европейцев.

Так, не очень-то я и ошибся, прикидывая, куда нас могло снести. Невязка незначительная, два лаптя, не больше. Сутки хода под попутным ветром на каждый. Хорошо, что навигатором сти Молеуеном, я бы им наплавал.