Мы прождали Мириам полчаса, час, время пока позволяло. Мириам не было. Не могла она сбежать, тут что-то не так. Да и куда ей было пойти здесь, в городишке под названием Агуайло, месте, где она была в первый раз.

На Прошку было больно смотреть. Погоди Проухв, еще не все потеряно. Мириам не сбежала, это точно. Ведь перед тем как уйти, она тщательно заправила постели и убрала со стола. Вчера, после ужина, у нас не оставалось сил на это, и мы просто рухнули на кровати.

И даже обувь, ту, что соорудили из голенищ его сапог, она поставила возле выхода, аккуратно подравняв носки, хотя самое место им было на помойке.

Ну не может она так поступить, после того как отдала те единственные несколько монеток, что у нее были. Не может, Проухв.

Все, ждать дальше смысла нет.

Спускаясь по лестнице со второго этажа, я остановился на ее половине и обратился ко всем присутствующим в зале:

– Господа, с нами была девушка. Может быть, кто-нибудь видел, куда она пошла? – после чего многозначительно побренчал зажатыми в кулаке монетками, монетками Мириам, единственными, что у нас были.

Наверное, выражение наших глаз ясно всем давало понять, что шутить сейчас не самое подходящее время. Особенно в том смысле, что девушка нашла себе более подходящих кавалеров.

И верно, никаких шуточек мы не услышали. А публика собралась здесь еще та.

Да и чего можно ожидать от посетителей таверны, где собираются моряки, вполне возможно только вчера сошедшие с борта пиратского корабля, и по доброй половине из которых уже давно и с тоской плачет пеньковая тетушка.

Пошли Прошка, быть может, в городе удастся что-то узнать. Вот только куда идти-то?

Да и время уже почти полдень.

Мы прошли за угол таверны, поднялись по нескольким каменным ступеням и оказались на центральной улице Агуайло. Многие приморские городки поднимаются от моря уступами, этот тоже не был исключениям.

Если пройти по улице, то упрешься в здание ратуши, с расположенной перед ней небольшой площадью. Только нам ненужно так далеко, скоро будет рынок, там, где утром Прошка покупал сапоги и все остальное. Обычно женщин к таким местам как магнитом тянет, может быть и с Мириам это произошло. Больше ничего в голову не идет. В конце концов, не бегать же по улицам с озабоченным выражением лица, спрашивая у всех прохожих – 'Вы не видели девушку? Сейчас я вам расскажу, как она выглядит'.

Да и мало кто поймет, местный язык отличается от того, каким пользуются в Империи.

– Господин! – услышал я сзади – подождите, господин.

Обернувшись, увидел одного из посетителей таверны. По-моему, это он был перед стойкой, с надеждой заглядывая в лицо человеку, стоявшему за ней, вероятно хозяину заведения.

Догнавший нас тип ничего кроме чувства брезгливости не вызывал. Да, я и сам не выгляжу лучшим образом и одет не в самый лучший свой наряд, но хотя бы рожу с утра можно было сполоснуть?

Я кивнул подбородком, повествуй.

– Вы спрашивали о той девушке, что была с вами вчера?

Нет, ту девушку я давно выгнал, за ночь успел поменять еще семерых, и вот последняя меня как раз и интересует.

Догнавший нас человек с надеждой посмотрел на мою руку, ту, в которой я давеча бренчал монетами. Получишь ты свои деньги, обязательно получишь, вот только не пытайся нас развести. Так что сначала профилактика. Я взглянул на Прошку и тот понял мгновенно. Проухв согнулся чуть ли не в треть своего роста и заглянул ему в глаза.

Вообще-то он человек очень добродушный, но, когда это необходимо, может посмотреть так, что человек неподготовленный сразу и не сообразит, что у него случилось вначале, а что потом – дизурия или диарея.

Этот видимо, жизни хлебнуть успел, и поэтому лишь немного заикаться начал.

Прошка встал в шаге позади него, так, на всякий случай. Таким образом мы могли контролировать пространство за спиной друг у друга, на тот самый всякий случай.

– Её Д-джоуг в кости в-выиграл – выпалил тот.

Сначала я не понял смысл его слов, даже головой помотал. Кто кого в кости выиграл, нашу Мириам кто-то выиграл в кости?!

– Б-бертоуз ему все деньги проиграл и тут к-как раз вы в таверну в-вошли. Он и с-сказал ему, что с- ставит на ту к-красотку, что с этими оборванцами пришла. С в-вами, т-то есть – рассказчик опасливо втянул голову в плечи, оглядываясь на нависшего над ним Прошку.

Вот это да. Наверное, я был готов ко всему угодно, но только не к такому повороту событий.

– Как он в комнату попал? – спросил я первое, что пришло в голову.

– К-как это как? – похоже, что он даже удивился – Н-ножом з-задвижку отодвинул…

– А почему сразу не сказал, еще в таверне?

– Т-так Джоугу могут передать, м-мало ли – протянул он.

На, держи, сунул я ему в руку одну монетку, хватит с тебя. И не потому, что я такой скупой, нет. Будь у меня золото, ты бы уже прыгал от радости. Просто это одна из четырех монет Мириам, потертых до такой степени, что они потеряли всякий вид. Она отдала все, что у нее было и не взять было нельзя, потому что она так смотрела при этом… И я не собирался их тратить, потому что…

'Все, хватит об этом, иначе сейчас слезу смахнешь' – оборвал я себя.

Мы шли в порт скорым шагом. Бертоуз и Джоуг – это не имена, это клички. В их мире клички имеют все. Человек, что к нам подошел тоже её имел. Черуст, что значит шустрый, он сам ее вслед нам озвучил, попросив обращаться, если что. Теперь, благодаря Прошке, ты Тригом, станешь, заикой, усмехнулся я.

Бертоуз с Джоугом, не шпана какая-нибудь, они владельцы судов. Они берут фрахты, не чураются контрабанды, да и каперством, когда появляется такая возможность, не брезгуют. И команда у них подобрана соответствующая. Это нам Черуст в качестве бонуса поведал.

А нас всего двое и что-то мне это обстоятельство особого оптимизма не внушает.

– Господин д'Артаньян! – окликнули меня с палубы корабля, мимо которого мы проходили.

Так, это же хозяин судна, на котором мы должны были отправиться в Гостледер. Совсем из головы вылетело.

– У нас все готово к отходу, только вас и ждем.

Прошка замедлил шаг. Ты, верзила тугоумная, ты что, мог обо мне подумать, что я вот так, брошу все и отправлюсь в Гостледер? Ты что, не понимаешь, что мне даже не наплевали в душу, мне в нее навалили? Нет Прошка, все не так просто. Знаешь, умные люди говорят, что если сам себя не уважаешь, то кто же тебя уважать будет? А как мне себя после всего этого хоть чуть-чуть уважать заставить? Да и разве во мне дело? Может быть сейчас, в этот самый момент…

Мы найдем ее, обязательно найдем. Вот только не вздумай даже спрашивать у Мириам, что с ней случилось, после того как ее украли. Потому что мы сами виноваты в этом, ты и я. Два здоровых мужика не смогли одну девушку уберечь.

– Господин капитан. Обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден задержаться здесь еще на неопределенное время. Прощайте и попутного вам ветра.

Отсалютовав шляпой, я пошел дальше.

Не до тебя мне сейчас, честное слово. Вот он, 'Укротитель бурь' Бертоуза. Только не слишком ли громкое название для такой посудины? Ее впору 'Битой калошей' назвать или 'Гнилой лоханкой'. И капитан этого плавучего куска дерьма проиграл в кости нашу Мириам!?

Поднявшись по трапу на борт, мы остановились, оглядывая судно. Это дерьмо еще и пованивало смесью протухшего рыбьего жира, какими-то гнилыми тряпками и еще чем-то непонятным. Несколько человек возилось у противоположного борта, что-то чиня, плохо видимые из-за прикрытых тентом тюков, сваленных кучей между мачтами корабля. Плавучего куска дерьма, я хотел сказать.

Так, Артуа, корабль не причём, это люди довели его до такого состояния.