Итан, даже для себя, был сегодня немногословен. Может быть вчерашний день был слишком напряженным для нас обоих. Я чувствую опустошение. Да и горло к тому же болит.
Я устала думать. Да еще так напряжено.
Я устала вспоминать.
День 24
Сегодняшний обед был просто замечательный — отличный сандвич, просто чудо. Когда Итан вернулся, чтобы забрать мою тарелку, мы поболтали пару минут. Это было даже похоже на нормальный разговор. И мне тут же понадобилось всё испортить.
— Итан, могу я тебя кое о чём спросить? Кое-что очень важное. И я не хочу, чтобы ты отвечал вопросом на вопрос, или выдавал какой-нибудь странный и загадочный ответ. Я просто хочу, чтобы ты был честен со мной. Хорошо?
Он взвесил мои слова и через секунду-другую сказал.
— Я могу попробовать.
Я глубоко вздохнула. И вот я, наконец, была готова задать свой вопрос. Прежде я была очень напугана (или тупа) чтобы спрашивать об этом.
— Ты меня когда-нибудь отпустишь?
Он посмотрел на меня с любопытством. Мне удалось выдержать его взгляд, хотя мне очень хотелось разреветься. Я боялась услышать ответ.
— Грейс, ты задаёшь не тот вопрос.
Всё, я сломалась. Я рванулась и бросилась на него. Стул с грохотом упал на пол. Я ударила его в челюсть и придавила к стене. Итан не оказывал мне никакого сопротивления, он был такой безучастный. А может это моя ярость придала мне сил. Я кричала ему в лицо и хваталась за его рубашку, мои руки сжимались в кулаки. Я визжала и брызгала слюной прямо ему в лицо. Из его носа потекла струйка крови, из того места, куда я его ударила. Должно быть я поранила его одним из своих колец. Вид крови отрезвил меня. Я перестала истереть и как завороженная уставилась на эту струйку, которая стекала к верхней губе, а потом остановившись на каких-то доли секунд побежала дальше, к его закрытому рту.
Я ослабила хватку и отпустила его рубашку, но не отступила назад. Я взглянула Итану в глаза, боясь увидеть в них, шок, гнев, которые несомненно должны были бы быть. Но это же был Итан и ничего такого в его глазах я не увидела. И как вам это нравиться, он спокойно взирал на меня своими красивыми глазами. Никто из нас ничего не говорил, но меня вдруг осенило. Я абсолютно точно была в этом уверена:
Итан нисколько не удивился тому, что произошло. Он точно знал, что я собираюсь напасть на него.
Да что за ХЕРНЯ здесь происходит?! Зачем он сказал то, что сказал, если знал как я отреагирую? И что еще более важно, как он вообще может предугадать (или ЗНАТЬ!) мою реакцию?
Впервые, за последние несколько недель, я была напугана. Я попятилась от Итана, качая головой, упершись в кровать, боясь отвести взгляд даже на доли секунд. Он провожал меня глазами. Мне не спастись, не сбежать. Выхода нет. Я чувствовала, что он видит меня насквозь. Я свернулась калачиком на кровати, забившись в угол, как можно дальше от него в этой безумной белой клетке…в этой тюрьме.
Я закрыла глаза, но так было еще хуже. Я ощущала, как он на меня смотрит. Я прижала свои руки к лицу и надавила ими на глаза с такой силой, что увидела звезды.
Через минуту-другую я заговорила и мой голос звучал сдавленно.
— Кто ты?
Ответа не было. В комнате повисла тишина. Не слышно было никаких звуков, за исключением моего нервного дыхания. Я знала, что он слышал меня. Он должен был услышать меня. Так что я осторожно подняла глаза. Итан снял свой жилет и приложил его к своему окровавленному рту. Мой взгляд спустился ниже по его идеальной коже, к его животу. Я чуть дар речи не потеряла.
— Да ответь же мне! Кто ты, мать твою, такой?
Итан убрал от лица жилетку. На ней было много крови. Я была удивленна и мне было даже немного противно, что я так сильно его ударила. Он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал. А потом всё-таки решился.
— Ты знаешь кто я. Ты знаешь меня.
Я была слишком сбита с толку, чтобы говорить. На меня вдруг накатила волна усталости, и я с трудом подавила зевок. У меня было столько вопросов, но какой в них смысл? Я чувствовала себя совершенно разбитой.
Итан сказал.
— Грейс, ты устала. Тебе нужно отдохнуть.
Я кивнула и затащила себя под одеяло. Услышав, как дверь открылась и закрылась, я пробормотала себе под нос, — Я не имею ни малейшего представления кто ты. Я больше, блять, вообще ничего не понимаю.
А потом…знаю, что это звучит, будто я совсем сбрендила, но, по крайней мере, здесь есть смягчающие обстоятельства…
Я услышала голос Итана в своей голове. Не представляю как такое возможно, но так оно и было. И его определенно больше не было в комнате — я проверяла. Клянусь! Клянусь своей жизнью, что слышала его. И вот что Итан-в-мой-голове сказал, вместо себя настоящего:
— Ты знаешь гораздо больше, чем тебе кажется. Всё что тебе нужно сделать — это вспомнить.
Да, что, черт дери, такое?!!
У меня едет крыша. Это единственное объяснение. Полагаю, это всё на что способен мой мозг, прежде чем начнется его деградация, а кусочки головоломки рассыплются окончательно. Я должна быть еще благодарна себе, что оставалась вменяемой так долго. Думаю, что это уже вопрос времени, когда я буду сидеть на полу и раскачиваться из стороны в сторону и при этом пускать слюни, а потом еще наверняка биться головой о стену.
Я не могу больше думать о то, что схожу с ума — одна эта мысль меня доведет до ручки. Но я не могу перестать думать о том, что слышала. Итак я знаю гораздо больше, чем мне кажется. Разве? И где же эта ценная информация прячется? Где-то в потаенном темном, затянутом паутиной, углу моего подсознания? Возможно там же, где и та грёбанная песня, которую я не могу вспомнить.
Всё, что мне нужно — это вспомнить. Вспомнить, вспомнить. Пятое ноября.
Я могла быть мертвой к пятому ноября.
Я проспала весь день, ну, я так думаю. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. У меня больше нет ощущения, что я виду себя как умалишенная. То есть, я не то чтобы псих — просто немного эксцентричная. Это всё из-за того, что я 'слышу' Итана в своей голове, а это вообще не счетово. Я так привыкла к его идиотским загадочным ответам, что уже с успехом могу их сама за него выдавать. У нас с Сэл тоже так бывало, когда в одно и то же время мы выдавали одинаковые фразы, а затем обе кричали, — Проклятье! — Когда ты проводишь достаточно долгое время с кем-нибудь, то уже начинаешь думать как он, разве нет? Итан стал уже настолько предсказуемым, что я уже знала что он ответит. Мне не нужно было больше с ним разговаривать; я могла проговорить наш диалог мысленно. Он был бы примерно таким:
Я: Как ты догадался, что я собираюсь напасть на тебя?
