Миссис Лайсет всегда стремилась расширить круг знакомых мужчин, поэтому вскоре убедила Фрэнка пригласить «нового знакомого Эстер» присоединиться к ним. Анна пришла в необычайное волнение, и когда Фрэнк представил ей лейтенанта Смита, она была рада, что сидела в этот момент, потому что силы вдруг изменили ей.

— Мисс Бейчер — лейтенант Кармайкл-Смит из инженерных войск в Бенгалии.

— Мисс Бейчер! — Лейтенант низко поклонился, затем выпрямился и загадочно улыбнулся Анне, как будто они были заговорщиками.

Анна не могла придумать, что сказать, — обычная светская болтовня не подходила для этого случая, но, к счастью, раздалась громкая музыка.

— Котильон — и моя любимая мелодия! — воскликнула она.

— С этого мгновения она будет самой любимой и для меня, — сказал лейтенант, предлагая ей руку.

Прежде чем она осознала, что происходит, он уже вел ее в танце. Миссис Лайсет и все остальные изумленно смотрели им вслед и что-то восклицали, но Анне было все равно. Сердце у нее гулко колотилось. Никогда она еще не чувствовала себя такой смелой, свободной и радостной. Рядом с лейтенантом ей не страшны никакие опасности, подумала она. Было такое ощущение, будто он ее освободил, но она не успела осознать, от чего именно.

А он тем временем говорил:

— Вас, наверное, удивит, если я скажу, что такой вечер был пределом моих мечтаний, когда я находился на другом конце света?

— Говорят, вдали от дома люди очень тоскуют и постоянно думают о нем. Сколько лет вы провели в Бенгалии?

— Десять лет, — сказал он.

— Я ведь тоже из Бенгалии, родилась в Калькутте.

— Дорогая мисс Бейчер! Я знал, что между нами существует какая-то связь, — заявил он. — И вы наверняка любите Индию.

— Ну, я была еще слишком маленькой, когда меня отправили домой, и помню только огромный корабль, на котором мы возвращались, — смеясь, ответила она и спросила, хорошо ли прошло его путешествие в Англию.

— Из рук вон плохо, но ради этого стоило помучиться от качки, — сказал он.

— Вы имеете в виду пребывание в Бате?

— Бог с ним, с Батом! Я имею в виду вас, ваше общество.

— Мое? — Ей показалось удивительным, что он произнёс именно то, что она хотела бы услышать.

— Я как раз раздумывал, как провести этот вечер. И вдруг увидел вас и подумал, что, должно быть, отсвет факела сделал вас такой очаровательной. В следующий момент я увидел вас танцующей и понял, что освещение здесь совершенно ни при чем. Я решил непременно с вами познакомиться, но вовсе не надеялся, что мое недавнее знакомство с мисс Лайсет окажет мне такую услугу. Она ваша хорошая подруга?

— Мы проводим с ней много времени с тех пор, как я приехала в Бат, а моя бабушка и ее родители старые друзья.

— Вы долго здесь пробудете?

— Думаю, несколько недель, но все зависит от бабушки. А вы?

— Это зависит исключительно от вас, мисс Бейчер. Когда вы уедете, здесь меня уже ничто не будет удерживать.

— Но в Бате столько развлечений! — воскликнула Анна. — Концерты, театры, балы! Все это безумно интересно. Я не могу соперничать с ними в привлекательности.

— Напротив, с вами мне гораздо интереснее. Я бы многое отдал, чтобы еще раз танцевать с вами. С удовольствием променял бы любое развлечение на прогулку с вами по лугам и полям и на беседу с вами. С радостью пожертвовал бы ради вас посещением театра «Ройал».

— Кажется, лейтенант Смит, вы угадали мою слабость к комплиментам.

— Я простой солдат и не мастер на комплименты, мисс Бейчер. Хочу вас просить верить каждому моему слову. Вы будете мне верить?

Анна не привыкла к таким откровенным разговорам, но искренность лейтенанта Смита не вызывала у нее сомнений. Она поняла, что должна быть с ним такой же откровенной и правдивой. Сама Анна терпеть не могла притворства и всегда с трудом скрывала свои чувства. Знакомство с тем, кто говорит только то, что думает, представлялось ей в какой-то мере авантюрой, возможно опасной, но определенно захватывающей.

— Буду верить, — сказала Анна.

Танец закончился слишком быстро, после него все отправились пить чай, и лейтенант Смит проводил ее к друзьям, а миссис Лайсет пригласила его присоединиться к ним.

К огромному разочарованию Анны, за столом их разделили, и она вынуждена была занять место между бабушкой и Фрэнком Гордоном, тогда как лейтенанта усадили рядом с Эстер.

— Я рассказывал миссис Бейчер о красотах Шрусбери, что в графстве Шропшир, и уговаривал ее приехать туда этим летом, — сказал Фрэнк Анне. — Она никогда не была в моих краях, а это места, которые следует непременно повидать.

— Бабушка, неужели вы опять готовы отправиться в путешествие спустя такой короткий промежуток времени? — спросила Анна.

— А почему бы и нет! — отвечала миссис Бейчер. — Нужно развлекаться, пока я в состоянии, а мистер Гордон обещал показать нам свой дом, который мне очень хотелось бы увидеть.

— Значит, и я приглашена? — уточнила Анна.

Фрэнк заверил ее, что так оно и есть.

— Но мы давно уехали из Фэрхема, — обратилась Анна к бабушке. — Тетушка и Мария уже ждут нас.

— Зато у нас будет, о чем рассказывать им долгими зимними вечерами, — заявила миссис Бейчер. — Путешественники всегда интересные собеседники.

— Но этим летом к нам собиралась приехать мама, и мне ни за что на свете не хотелось бы пропустить свидание с ней, — возразила Анна.

— Вздор, дитя мое! Миссис Батлер приедет, когда ее отпустит полковник, а этого может и не произойти. За последние десять лет она могла бы приехать в Фэрхем, если бы думала о тебе. Помни об этом.

Анна промолчала, но изо всех сил сжала в руках материнский веер, отчаянно надеясь, что мать приедет в Фэрхем раньше, чем миссис Бейчер умчит ее в графство Шропшир.

Анна пила чай, вполуха прислушиваясь, как Фрэнк с гордостью описывает свой дом и владения. Она понимала, что миссис Бейчер неспроста придавала такое значение приглашению, считая, что за ним могло последовать предложение Фрэнком руки и сердца. Фрэнк был бы завидным женихом, но к чему попусту тратить его и ее время теперь, когда она встретила лейтенанта Смита?

Анна всегда была уверена, что ее первая любовь будет и последней, и, глядя издали на лейтенанта, поняла, что ее сердце полностью и навсегда отдано именно этому мужчине.

Ночью Анна почти не спала, все время думая о лейтенанте Кармайкле-Смите, и каждый раз, вспоминая о том моменте, когда они увидели друг друга в бальном зале, испытывала невольный трепет.

Она непременно рассказала бы обо всем сестре Генриетте, находись та сейчас в Бате. А так она не осмеливалась доверить свои сокровенные мысли даже дневнику, опасаясь, что кто-либо сможет его прочитать. Она лишь попыталась сочинить пару стихотворных строк, но ей не удалось выразить в них свои чувства.

Встретившись утром с бабушкой за чашкой шоколада, она застала ее в великолепном расположении духа.

— Ну, мисс Анна, должна сказать, что вчера ты была просто великолепна, — сказала миссис