Они виделись почти каждый день. Встречались у пруда и гуляли по парку, дикому саду, сторонясь посторонних глаз. Они изменились, это было заметно и не вооруженным глазом. Всегда задумчивый и хмурый Орин, к удивлению Неро, начал чаще улыбаться, а Кайрэ и вовсе расцвела. Действительно прекрасный цветок, которого наконец-то коснулись лучи солнца.

Для них время пролетало незаметно, а лечение Арона тем временем продвигалось на удивление быстро.

После всех рассказов сестры, которыми она неохотно делилась с Орином, у ее брата окончательно сложилась картина жизни Кайрэ под крылышком Пряного Короля. Отнюдь не радужная.

Первый раз услышав, как Арон обошелся с его сестрой, Орин не находил себе места. Он метался в гневе по комнате, и беспокойное пламя свечей то темнело, словно вбирая в себя длинные черные тени опустившейся ночи, то наоборот алело, вспыхивая ярко-красным. Ненависть подступала тугим комком к горлу, от нее сперло дыхание. Он так и замер, посреди спальни, шумно вбирая воздух в легкие. Искра внутри разгорелась сильнее, но выхода сила не находила. Огромным усилием воли Орин взял себя в руки, успокоился. Однако ненависть осталась. И постепенно разгоралась все ярче…

Один раз он чуть не набросился на Пряного Короля, когда тот прискоснулся к его сестре – провел пальцами по щеке. Яркая вспышка, в глазах потемнело от гнева, и единственное что его удержало – рука Неро, что легла ему на плечо. Колдун стиснул пальцы так, что побелели костяшки – это и вернуло Орина в сознание.

Тогда-то он понял одно: так больше продолжаться не может. Огонь внутри сходил с ума при любом проявлении внимания Арона к Кайрэ. Да и Неро знал свое дело – Пряный Король почувствовал себя лучше, и однажды Кайрэ не явилась на их встречу. Орин сразу понял, что это может значит.

Огонь внутри обжег так, словно он, Орин, сам оказался в пламени. Чтобы не закричать от резкой вспышки боли, он стиснул челюсти. Перед глазами все поплыло. Его остудила вода – вечернее озеро, куда он нырнул прямо в одежде. Коснулся пятками илистого скользкого дна, а потом выплыл… тогда огонь успокоился, и боль отступила. Стала немного, но легче.

Кайрэ пришла на следующий день и сказала угрюмому Орину, что отвравилась обедом. Поэтому пришлось отлежаться до следующего дня. Брат ей не поверил, однако возражать не стал. Просто поманил к себе и заключил девочку в крепкие долгие объятия.

Слишком глупо и наивно было надеятся, что их так и не обнаружат. Тайна всплыла наружу, когда они возвращались обратно. Орин провожал Кайрэ, они вышли из тени деревьев и замерли, заметив высокую фигуру мужчины, ожидавшего их появления. Неро.

Он вытащил изо рта свернутый в трубочку Кошачий Глаз и направился к ним. Орин крепче стиснул руку Кайрэ. Интуиция подсказала, что ничего хорошего от разговора ждать не придется.

Его учитель был напряжен: ни привычной улыбки, ни шутливого тона. Он навис над своим учеником и негромко, но твердо произнес.

- Быстро за мной,- и когда Орин потянул было за собой сестру, добавил.- Без нее.

Кайрэ кивнула, и Орин поторопился вслед за колдуном, стараясь поспеть за его машистым шагом.

Неро был молчалив и угрюм, но стоило закрыться двери его комнаты, как он тотчас разразился бранью.

- Какое из слов «не приближаться к миньонам Арона» тебе осталось не ясным? – процедил он сквозь зубы, останавливаясь рядом с учеником.- Я тебя предупреждал, держись от них подальше. И что же обнаруживается, ты и его любимая игрушка!

- Она не его игрушка! – тотчас огрызнулся Орин.

- О, надо же,- язвительно отозвался Черный Лис.- Какое благородство. Тебе небывало повезло, что Арон еще не догадался о вас обоих. И если бы девчонку не тронули, то тебе бы крупно досталось.

- Да что он сделает? – насмешливо поинтересовался Орин.- Он-то и из комнаты своей не выходит… - и замолк под тяжелым взглядом учителя.