неврастеников колоссальное. Я лично видел много, да еще мужского полу. А ведь из неврастеников получаются профессиональные больные, есть такой термин. Люди, которые делают болезнь способом жизни. Посетив нашу клинику несколько лет спустя, я встретил там некоторое количество хорошо знакомых пациентов, которые стали-таки профессиональными больными, несмотря на все старания врачей и психологов.
Я думаю, что пародийная, карикатурная фигура духовного искателя, «вошел мальчик, путаясь в соплях», — это и есть неврастения по-духовному, то есть способ уйти от всей проблематики бегством в несчастья. Отсюда так много нытья и так мало радости.
Не забывайте, каждый может просто выйти из-под Закона. Для многих, может быть, это будет самый правильный выход, раз у них не хватает сил преодолеть сложные участки Пути.
Можно говорить о том, что все «занятия духовностью» часто приводят к социальной неуспешности. Это не совсем правда и совсем не истина. На самом деле они приводят к очень большой успешности. Но только в том случае, если вы последовательны и если вашей последовательности хватит на достаточно длительный отрезок времени. Именно потому сказал Абу Силг: «Помнить и быть внимательным — самая трудная задача в этом теле».
Импульс ничего другого, кроме действия, собой не рождает. Когда ваша внутренняя устремленность совпадает с реальностью, из резонанса рождается импульс. Конкретный импульс по конкретному поводу. Скорость продвижения по Пути зависит от
Целое впереди!
3. По камушку, по кирпичику: разобрали — собрали
Ну, как наш духовный искатель себя чувствует? Где мы его оставили? А оставили мы его в сложный момент решения проблем. Проблемы возникли, как только он попытался жить от сущности и при этом не стать сумасшедшим. Однажды, увидев, что ни одно из известных ему объяснений ничего не объясняет, а только окончательно запутывает, он возопил страшным голосом, задав себе в сто первый раз простой вопрос:
Метод качественных структур
Давайте попробуем заглянуть в основы нашего мыслительного аппарата. В основе его, естественно, лежат какие-то аксиоматические вещи, то, на чем все базируется. Когда мы о чем-то думаем, что там, в глубине у нас, в качестве фундамента?
• Есть мироздание. В том, что оно есть, уверены все. И все, о чем мы думаем, находится в нем.
• Есть
• Есть нечто, что имеет форму. Даже если это нечто я назову бесформенным — это и будет его форма. Как только я об этом нечто что-то думаю — я выделяю его из общей массы возможных объектов думанья. Я его выделяю, придавая ему некую форму.
• Это что-то, нечто имеет пребывание (бытие). В той или иной форме оно существует, то есть
• Это нечто связано с чем-то другим. О чем бы я ни помыслил внутри себя, даже если я на этом не акцентирую внимание, уверен в том, что ничего не существует абсолютно отдельно. Оно, так или иначе, связано еще с чем-то.
Вот, собственно говоря, и все. На таких скудных основах стоит вся система нашего думанья. Стоит убрать отсюда что-нибудь, мы уже не имеем возможности думать. Потому что, если нет мироздания, то ничто нигде не находится, в том числе и я, думающий. А если оно нигде не находится, значит, оно не бытийствует, а если оно не бытийствует, я не могу о нем думать, даже как о несуществующем, потому что несуществование — это тоже форма бытийствования.
От высшего уровня абстракции спустимся к более конкретному плану.
Что мы выделяем?
• Форму как факт существования. Если справедливо суждение, что
• Следующее необходимое условие — это «что-то» «как-то» существует. Не просто существует, а существует «как-то» (как-то пребывает).
• Его существование — пребывание — имеет некую качественную определенность, то есть это «что-то» с «чем-то» связано.
• Если происходит процесс осознания, то всегда есть тот, кто это осознает.
Самоосознавание это все и соединяет.
Значит,
