а ночьювыбираются на поверхность — остыть под ветерком,дующим между великим городом и пустыней.IIБелый лев Иегуды спит у подножья Иерушалаима.Его братья рассредоточены на часах по всему городу.Мне особенно нравится грозная парочка у рынка,перед зданием жандармерии времен мандата.Другая пара мирно спит перед воротами одного из домовНемецкой колонии; в его саду однажды я видел цветок,распустившийся только на одну ночь — за всё время жизни, —растение с колючим массивным стеблем.Я стоял под луной перед блеклым,похожим на медузу, цветком,с хлипкими длинными лепестками, и слышалвлажное, одышливое сопенье старика,растившего это чудо пятнадцать лет:«Я не знаю, как теперь жить», — пробормотал он.И я пожалел, что как всегда, остановившисьна тротуаре перед львами, поддался на его уговорыпойти посмотреть на уникальное явленье.«Я одинок, — сказал старик, — мне не с кем поделитьсярадостью». Всегда, когда вижу львов Иегуды,вспоминаю того старика-великана.Долину Гигантов арабы прозвали Долиной Роз.Вади аль-Ваард долго была пустынна, покудаМаттиас Франк, протестантский сектант,задумавший построить Царство Божье в Палестине,пробирался к сторожевой башне Газелей, торчавшейпосреди задичавших зарослей роз, когда-топополнявших набатейские караваны благовоний.Он явился к башне с пятифутовым циркулем наперевес,чтобы измерить им земли, прикупленные у оттоманов.Лишь в 1878-м, через пятилетку, сотня верблюдовпривезла сюда сектантов с их скарбом.А еще через два десятилетия сам кайзерпосетил храмовников с благословением.Теперь на территории общины теньот пиний и кипарисов скрывает надгробьясектантов, которых англичане во время войныпереселили в Австралию, в пасть Моби Дику.IIIКапитан королевских инженерных войск Чарльз Уоррен,тот самый, что обманул турок, прокапывая тоннелипод Храмовую гору, чтобы вести раскопки, —первым из европейцев исследовал Хирбат аль-Мафджар.Я ночевал в этих развалинах и был там терзаем духамиженского рода. Гурии, газели, опиумные танцовщицысходили со стен и влекли меня за собою в пустыню…У Уоррена имелся свой метод заставить пустыню говорить:он следовал водосборным террасам и акведукам,которые всегда сопровождали русла сухих речек.Так, на берегу Вади эн-Нуэйма он наткнулся натаинственные развалины; о них речь позже.IVЯ поселился вскоре в Немецкой колонии,в перестроенной конюшне того дома со львами,что принадлежал храмовному аптекарю Занделю.Это рассказал мне старик Копелян, вырастивший редкий кактус:у него я и снял комнатку в конюшне, с отдельным входом.Копелян родился в России и в юности скитался по Европе.В Палестине отслужил у британцев, поселился в кибуце,где встретил девушку — сироту, беженку
