реактивным двигателем столетней давности.

– Ты думаешь, это он из-за меня так изменился в цвете?

– Просто он – чайнбол, Майк. Это у них само собой получается.

– Ну, мне просто было интересно. Что же теперь делать? Майк огляделся. Музей Гонок Клипсиса представлял собой сферу. Его гравитационная система была спроектирована таким образом, что вся внутренняя поверхность в сущности была полом. Повсюду высоко над головой висели корабли и витрины с голограммами знаменитых гонщиков, их призами и талисманами.

– Боже, мне здесь нравится. Ты часто здесь бываешь? – спросил Майк.

Джесс скривился, разглядывая блестящие бока кораблей.

– Майк, я провел на Клипсисе почти всю жизнь, но ноги моей еще не было в этом заведении.

– Ты смеешься! Разве тебе не нравятся гонки? Я хочу сказать, у них же здесь все знаменитости – посмотри туда! – Майк показал на черный корабль с тремя раскрытыми двигателями. – Это же «Черная Смерть», ей-богу! Я хочу сказать, что двадцать лет назад этот корабль...

– Знаю, знаю. Я стажировался на этой колымаге. И ни одна гонка не обходилась без того, чтобы мы не разбили один из этих чертовых двигателей.

– Я не знал, что ты... Но если это такой великий корабль, что он здесь делает? Почему он не на трассе, почему не завоевывает призы? Джесс повернулся и пошел прочь, не дожидаясь, пока Майк объяснит, что он хотел сказать. Бедный Джесс. Расцвет его карьеры пришелся на трудные времена.

Майк посмотрел вверх на один из кораблей – одноместный, с одним двигателем и омерзительным чудовищем, нарисованным на днище: нечто со множеством рук, когтей и зубов. Несомненно, пилот был инопланетянином. При этом, насколько Майк знал традиции, на днище была изображена девушка пилота.

Рядом висел желтый «Паук» – старинный инопланетный корабль, использовавшийся когда-то для создания спидвея и послуживший прообразом современных аварийных и технических кораблей.

Под кокпитом, напоминающим голову, виднелось шарообразное тело, с которого свисал десяток хилых ножек, согнутых в коленях. Все это напоминало гигантскую желтую песчаную блоху.

– Самый древний корабль музея, – произнес рядом чей-то голос, и Майк оглянулся. Это была молодая женщина с длинными каштановыми волосами. Кого-то она ему напоминала.

– Вы здесь работаете? Она кивнула.

– Почти год, – девушка медленно отошла, чтобы протереть соседнюю витрину. Оглянулась с улыбкой.

Майк подумывал было двинуться вслед за ней, когда заметил приближающегося робота.

– Спидбол?

– Угадал.

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. Что они сказали насчет монеты?

– Пока ничего.

Спидбол ткнул пальцем в воздух, и между ними зависло голографическое изображение серебряной монеты.

– Я проверил кое-какие из моих старых мозговых записей и убедился, что был прав. У меня когда-то была кучка таких монет ~ пятьдесят штук, все серебряные, все с Земли, все отчеканены в Европе в начале или середине семнадцатого века.

Майк уставился на медленно вращавшуюся монету. На аверсе два льва держали меч, пронзающий корону. Вокруг короны были видны звезды и полумесяц. По кругу шли буквы. Возможно, латынь.

– Что здесь написано?

– На аверсе написано: «Мойс Зекелий из Семиенфлавы, воевода Трансильвании и граф Зекельский».

– О...

– Не волнуйся. Я и сам не знаю, кто это такой. На реверсе по кругу другая надпись: «В год от Рождества Христова 1603, Клаузенбурп», а в середине: «Господь – мой защитник».

– А ты не помнишь эту конкретную монету?

– В этом я не уверен. Но знаю, что у меня были монеты, подобные твоей.

– Где ты их взял?

– И этого я тоже не знаю. Одно ясно как божий день: больше у меня их нет. Мне пришлось потратить уйму времени в Мозговом Банке, пропуская свои записи через частотный уловитель. По-моему, кто-то побывал там до меня. Может быть, кому-то не хочется, чтобы я вспомнил про эти монеты.

– Но почему?

– Это главный вопрос, не правда ли? Он заставляет меня задуматься и о моей собственной смерти, понимаешь? Никто ведь не знает в точности, что случилось с моим кораблем, и вот теперь я обнаруживаю, что кто-то перепутал мои мозговые записи.

– Похоже на то.

– Похоже, – сказал Спидбол, втягивая топографическое изображение обратно в палец. – Это заставляет о многом задуматься. Что, если я был убит?

– Но кто мог это сделать?

– Возможно, ревнивый муж, – заметил, возвращаясь, Джесс.

– Не пойти ли нам в полицию? – предложил Майк.

– Испортить все удовольствие? – Спидбол оглядел музей. – Возможно, они как раз сейчас следят за нами.

– Кто? – спросил Джесс.

– Диверсанты, – пояснил Майк.

– Черт, – выругался Джесс и кивнул головой вбок, чтобы Майк посмотрел туда. Маленький красный человечек спешил к ним, покачивая пятнистой головой.

– Поместите объявление в газету, – сказал он. – Может быть, кто-нибудь откликнется и расскажет вам об этом.

Майк нахмурился и взял монету. На ощупь она была горячей и жирной, словно над ней только что поработало множество пальцев.

– Кому вы показывали это...

Но человек уже торопливо уходил, и кожа его становилась голубой, под цвет музейного ковра.

– Ну, что я вам говорил? – усмехнулся Джесс. – Никто ничего не знает.

– А я все-таки продолжу поиски, – настаивал Майк.

– Послушай моего совета, – сказал Джесс. – Забудь об этом.

– Не могу, Джесс. Репутация команды под угрозой. Если синдикат Фрэнка Л. Джеймса откажется от нас, нам действительно придется просить денег у боссов Эддинггона.

– Это все рассуждения. Тебе нужно сосредоточиться на работе.

– Да, знаю, – сказал Майк, сжимая монету в потной ладони. – Мне все это говорят.

Немного позже в ту же смену Майк явился на Южное поле, чтобы принять участие в общественных работах. Зарегистрировался у директора.

– Майкл Мюррей? – переспросила женщина, пробежав глазами список на дисплее. – Да, вот, нашла. О! Вы гоночный пилот?

– Да, мэм.

– Как это увлекательно!

– Да, пожалуй.

– Сегодня вы будете работать на коммутаторе. Сможете?

– Надеюсь.

– Поговорите с Нэнси, – она показала в дальний конец комнаты.

Майк посмотрел туда и увидел высокую светловолосую девушку в скафандре без шлема. Он улыбнулся:

– С удовольствием.

– Желаю успеха! – сказала женщина.