– Хотелось бы мне знать, что они ищут, – пробормотал Майк.

Ближайшее к нему существо, паренек с длинным голубым шрамом поперек мясистого носа, моргнул огромными глазами и щелкнул острыми зубками. Остальные завизжали.

– Кажется, ты ему понравился, – сказал Эддингтон, заглядывая в отсек.

– Я тронут.

Майк попросил у Дуайн фонарик и маленькую крестообразную отвертку.

– Пусть этим займутся они, – сказал Эдд.

– А-а, – отозвался Майк. – Надо же чем-то занять руки. Дуайн отстегнула инструменты от пояса.

– Держи.

Майк зажег фонарик, дал его ящерице со шрамом, показав, куда светить, и начал откручивать болты с таблички на контрольном соленоиде.

– Что ты ищешь? – спросил Эдд.

– Скажу, когда найду.

– Мистер Эддингтон, я в самом деле не считаю, что вам следует возлагать вину за аварию на Майка или на меня, – заметила Дуайн.

– А как насчет Тайлы? – спросил коротышка. – Она все-таки пилот из первого списка, не так ли?

– Это и не ее вина, – ответил Майк, снимая табличку. Клаат'кс со шрамом взял ее из рук Майка и сунул уголок в рот.

– Почему они все пробуют на вкус? – спросил Майк.

– Чем больше органов чувств они используют, тем лучше понимают объект.

– В каком смысле лучше?

– Увидишь.

Майк услышал оживленный лепет, и одна из летучих ящериц указала на открывшееся отверстие. Майк взял фонарик и направил его внутрь. В контрольный соленоид было вставлено что-то плоское и круглое. Животные столпились вокруг, протягивая ручки.

– Сиизи! – прикрикнул Майк, и они нехотя стали выбираться из отсека, поглядывая на Эдда.

Майк усмехнулся. «Начинаю осваивать новый язык», – подумал он.

– Что ты там нашел? – спросила Дуайн.

– Не знаю, – Майк засунул руку в отверстие и нащупал предмет. Это был шершавый темный диск, припаянный к контактам, который и вызывал замыкание в контрольном соленоиде. – Вот оно. Вот почему реактивный двигатель отказал, – он подцепил диск отверткой и вытащил его на свет. – Бог мой, похоже, это какая-то инопланетная монета. Почти черная, цветом она напоминала потускневшее серебро. На ней виднелись выпуклости и фигуры, смысла которых он не мог разобрать. Майк подбросил монету на ладони, ощущая ее вес даже в условиях микрогравитации.

– Тяжелая.

Эддингтон подвинулся к нему.

– Что она здесь делает?

– Кажется, у нас были посетители.

– Диверсия, – констатировала Дуайн.

Майк припомнил, что Тайла предположила то же самое. Припомнил и свой ответ на это. Теперь же он осторожно пробормотал:

– Не знаю.

– Очень похоже, – настаивала Дуайн, – Не обязательно, – сказал Эдд. – Монета могла каким-то образом упасть туда и совершенно случайно перекрыть контакты. Дуайн в ярости стукнула по корпусу корабля.

– Хотите сказать, что это моя вина, потому что я вовремя не нашла это?

Эдд поспешил ответить:

– Я еще ничего не утверждаю. Эта монета могла болтаться здесь годами, никем не замеченная.

– И только теперь замкнула контакты?

– Помнишь, что ты говорил мне, Майк? Сначала она могла лишь немного врезаться в провода, заставив индикатор мигать. Ведь он сначала мигал, помнишь?

– Да, кажется так, – сказал Майк. Он подумал, покажет ли телеметрия на пите мигание индикатора. Эдд продолжал:

– Затем она врезалась глубже – скажем, под действием ускорения после включения основного реактивного двигателя и проводку пробило. А когда произошел контакт, монета припаялась к проводам, вызвав замыкание.

– Могло и так случиться...

– Ну вот и хорошо.

– Но это не доказывает, что саботажа не было. Если кто-то засунул туда монету...

– А вот это действительно маловероятно, – покачал головой Эдд. -Возможно, ее кто-нибудь обронил внутри корабля много лет назад, скажем, во время контрабандистской операции, а потом она выкатилась из щели, в которой лежала все это время...

– Вот этого-то как раз и не могло случиться, – возразил Майк. – Этот корабль всегда использовался только для гонок. Спроси Лека. Эдд пожал плечами.

– Иногда гоночным кораблям находят иное применение. Майк некоторое время задумчиво смотрел на него.

– Возможно, есть способ выяснить это. Пусть твои ящерки покопаются вокруг. Если они действительно телепаты, то, может, им удастся обнаружить какую-то вибрацию или что-то в этом роде. Им приходилось делать такие вещи?

– Иногда. Но это не то, в чем они особенно сильны, Майк.

– Тогда зачем они здесь? – спросила Дуайн.

– Действительно, – подхватил Майк. – Разве не за этим ты их сюда притащил?

– Не совсем, – ответил Эдд.

– Тогда зачем же?

Эдд, казалось, взвешивал свой ответ.

– Понимаешь, иногда они чувствуют сильные эмоции. Я хотел, чтобы они обнюхали кокпит, просто чтобы кое в чем убедиться.

– В чем же?

– В том, что каждый действовал на благо команды.

– Под каждым ты имеешь в виду меня и Тайлу. В чем ты нас подозреваешь? Думаешь, мы нарочно угробили корабль?

– Нет...

– Но ты хочешь в чем-то убедиться.

– Майк, не забывай, что у меня своя работа. Я должен представить начальству отчет. На карту поставлено слишком много денег, согласен? И если я не проверю все возможные варианты...

– Здорово, – сказал Майк. – Ты предполагаешь, что я перевернул корабль и поджарил свою подругу Тайлу?!

Над их головами проплывал кран, и Эдд отвернулся. Майк схватил его за плечо. В грохоте ремонтной верфи было трудно вести разговор такого рода.

– Дай мне знать, если что-нибудь найдешь, ладно?

– Это моя работа, Майк.

Дуайн смотрела на них с отвращением.

– Хорошо, хорошо, – сказал Майк. – Делай свое дело. Но я полагаю, ты можешь оказать мне услугу. Пошли этих своих маленьких проныр в реактивный отсек, чтобы понюхали там все хорошенько. Пусть посмотрят, не залезал ли туда кто-нибудь.

– Я не собирался этого делать, Майк. Они могут ничего не почувствовать.

– Но можно хотя бы попробовать.

– Майк... – Эдд уставился в реактивный отсек, покачивая головой.

Майк посмотрел на Дуайн.