доводилось видеть, чтобы маленький дантари не отступил перед старшим.

Не спуская глаз с противника, Анакин оперся локтями о колени. Он знал, что может вобрать в себя Силу и предложить дантари сделать то же самое, но решил обойтись без применения Силы. За проведенную на планете неделю он постепенно отвыкал пользоваться Силой, и, хотя тело у него болело, а руки покрылись мозолями, ему нравилось все делать самому.

Сила - это союзник, а не костыль. Доже если я больше ничего не почерпну из своего опыта, этого вполне достаточно.

Дантари вновь взвыл, но Анакин никак не отреагировал. Он продолжал сидеть и молча смотреть на своего противника, находясь между дантари и Марой. Мужчина коснулся кулаками земли и опустился на корточки. У него за спиной молодые дантари последовали примеру вожака.

– Хорошо, мне удалось усадить его и успокоить, - прошептал Анакин. - И что дальше?

– Возьми.

Анакин протянул левую руку назад и взял у Мары маленький металлический диск. Он заметил, что у нее холодные пальцы. Анакин сообразил, что это пуговица, и у него на лице расцвела улыбка.

– Надеюсь, у меня получится.

– Жаль, что на ней символ Новой Республики, а не Империи.

– Но она блестящая, поэтому стоит попробовать.

Продолжая внимательно наблюдать за дантари, Анакин наклонился вперед. Теперь он стоял на руках и коленях. Затем Анакин ползком преодолел половину расстояния, разделявшего его и дантари, и положил на голую землю полученную от Мары пуговицу, после чего вновь уселся на корточки.

Старейшина осторожно переместился вперед, протянул руку к серебристой пуговице и неуверенно ткнул в нее пальцем. И тут же испуганно отдернул руку, а юные дантари с пронзительными криками отбежали на несколько шагов. Мужчина наклонился, понюхал пуговицу и еще раз потрогал ее. После некоторых колебаний он взял пуговицу в руки и принялся завороженно ее разглядывать.

Анакин оглянулся на Мару.

– Похоже, нам потребуется много пуговиц, если придется подкупить целое племя.

Тетя Анакина улыбнулась и оторвала еще одну пуговицу от правого рукава.

– Еще парочку можно оторвать с левой стороны. Если потребуется больше, я могу замерзнуть.

– Будем надеяться, что хватит и этого.

Анакин взглянул на дантари, который пытался засунуть пуговицу в заплетенные в косу волосы. Джедай улыбнулся мужчине, и тот улыбнулся в ответ. Затем старейшина повернулся и помчался обратно к лагерю, расталкивая ребятишек, что вызвало неудовольствие и сердитые реплики женщин. Вытащив что-то из мешочка, сшитого из кожи фабула, дантари прибежал обратно к Анакину. Разжав ладонь, он уронил на то место, где только что лежала пуговица, пять белых клубней, каждый не длиннее большого пальца Анакина.

Юный джедай знал, что это корни винча. Он не понимал, как их используют дантари, но видел, что они приходят в возбуждение всякий раз, когда им удается выкопать такие клубни. Анакин не заметил этих растений поблизости и пришел к выводу, что для дантари они представляют немалую ценность.

Анакин улыбнулся и поднял руки вверх, развернув ладони в сторону дантари.

– Благодарю, но я не могу это взять.

Мужчина удивленно посмотрел на него, затем снова убежал и вернулся с новой пригоршней клубней, которые он прибавил к первым, удвоив их число. С каждым последующим он расставался все с большей неохотой.

– Что делать, Мара?

– Ты сам напросился и должен сам найти выход.

– Но их внимание привлек твой смех.

– А пошутил ты.

– Понятно, - проворчал Анакин и почесал рукой в затылке. - Ладно, пуговица представляет для него большую ценность, чем десять корней винча, могу спорить, что он готов отдать еще пять.

– Возможно, именно по этой причине женщины прячут остальные запасы.

– Правильно. Он хочет произвести честный обмен. Наверное, это вопрос гордости и чести. Мара потрепала его по плечу.

– Полагаю, ты выбрал правильный путь.

– А потом я должен буду выменять корни винча на что-нибудь другое?

– Возможно, у тебя получится.

Анакин кивнул. Он наклонился вперед, забрал корни винча и отнес их к тому месту, где сидел раньше. Потом он быстро отошел в сторону и собрал несколько упавших веток блба. Вернувшись обратно, Анакин сложил их в кучу и показал на дантари, на кучу веток, а потом на утес, где они с Марой разбили лагерь. После чего бросил один из корней винча старейшине.

Тот поймал корень, показал на груду веток и на лагерь. Анакин кивнул. Дантари улыбнулся, развернулся и подбежал к своим соплеменникам. Он что-то затараторил, гордо размахивая рукой с зажатым в ней корнем винча. Весь отряд принялся кричать и подпрыгивать, полностью отдавшись радостным эмоциям.

Анакин собрал оставшиеся корни и засунул их в карман. Потом встал и помог подняться Маре.

– Пожалуй, стоит отойти подальше - вдруг они решат, что нам следует присоединиться к их празднованию, как ты считаешь?

– Я согласна, - Мара обняла его рукой за плечи и оперлась об Скайуокера. - Ты все сделал правильно.

– И ни разу не воспользовался Силой.

– Верно, хотя и устроил так, что тебе не придется собирать хворост самому.

Они довольно рассмеялись и пошли обратно к лагерю. Анакин старался шагать медленно, чтобы Мара не устала. Некоторое время они молчали. Анакин остановился возле камней, от которых начинался крутой подъем к лагерю, чтобы Мара могла на несколько минут опереться на один из них.

Он провел рукой по лбу.

– Не знаю, как ты, а я устал.

По губам Мары пробежала быстрая улыбка.

– Очень мило, что ты это говоришь, но тебе прекрасно известно, что я…

– Тетя Мара, все нормально.

– На самом деле устала я, а не ты… - Казалось, ей очень трудно дались эти слова. - Скажи, когда я стану для тебя обузой.

Анакин решительно встряхнул головой и сглотнул, когда к горлу подкатил комок.

– Тетя Мара, ты никогда не станешь для меня обузой.

– Если бы твоя мать была здесь, она бы испытала гордость. У тебя прекрасные манеры.

– Если бы моя мать была здесь, она бы составила договор, по которому эта планета присоединилась бы к Новой Республике за пригоршню корней винча, - Анакин вздохнул и посмотрел в зеленые глаза Мары. - Я знаю, что ты неважно себя чувствуешь. Я знаю, что ты ведешь постоянное сражение с болезнью. И твоя неустанная борьба производит на меня огромное впечатление.

Он покраснел, вспомнив, что его отец, погрузившись в скорбь, практически все время пил.

Почему ты не можешь быть таким, как тетя Мара, отец?

Мара пристально посмотрела на него - казалось, она видит его насквозь.

– Бывают моменты, когда обстоятельства оказываются сильнее нас. И сражаться не получается.

– Но ты продолжаешь битву. Ты такая храбрая.

– Потому что я знаю, с чем сражаюсь. Другие не в состоянии определить своего врага и не знают, с кем им следует вступить в бой.

Но я стал врагом собственного отца.

Эта мысль заставила Анакина вздрогнуть, но за ней тут же последовала другая.

Или его враг - чувство вины, которую он на себя взвалил. Жаль, что все случилось именно так, как оно случилось.

Мара выпрямилась и вновь оперлась на плечо Анакина.