Столь желанное общение с другими, — думал Джо, — это всего лишь бегство от одиночества. Наши редкие контакты разрушали на время глухие стены всепоглощающей тоски, создавая с помощью Игры иллюзию полноценного существования. Но вот мы выглядываем наружу, и что же видим? Зеркальные отражения самих себя, безвольные, жалкие, сочувственные взгляды, ни к кому конкретно не обращенные.

Смерть бродит где-то очень близко, — сокрушался про себя Джо. — Особенно если в голову лезет всякая чернуха, Я это чувствую. Чувствую, как курносая леди подбирается потихоньку. Никто конкретно мне не угрожает, у меня нет ни врагов, ни соперников. Просто я испаряюсь, как подписка на журнал, месяц за месяцем. И, надо признаться, Игра мне тут не поможет. Пусть даже все остальные игроки нуждаются во мне и в моем вшивом участии».

Некоторое время Джо бессмысленно таращился на бумажный квадратик. Потом поймал себя на том, что где-то внутри его естества совершается некое смутное действо, наподобие фотосинтеза. Попытка собрать оставшиеся крохи сил, где-то на уровне животного инстинкта. Предоставленное самому себе, тело вынуждено было защищаться. Ничего не поделаешь, если разум отлетел неизвестно куда!

Джо принялся составлять новую шараду.

Набрав номер, он вышел на спутниковую связь с Японией. Вызвал Токио и передал цифровой шифр токийскому компьютеру-переводчику. С привычной сноровкой он подключился напрямую к огромному, лязгающему, гудящему сооружению, обойдя его многочисленных персональных пользователей и множество защит.

— Устная передача, — сказал он.

Огромный GX-9 переключился с визуального входа на звуковой.

— Пшеница зеленая, — сообщил Джо и включил записывающее устройство телефона.

Компьютер ответил мгновенно, выдав японский эквивалент фразы.

— Спасибо. Отключаюсь. — Джо повесил трубку. Затем дозвонился до компьютера-переводчика в Вашингтоне. Включив запись, в устной форме ввел японские слова в сегмент компьютера, который переводил японское звучание на английский.

— Клише неопытно, — отбарабанил компьютер.

— Простите? — засмеялся Джо. — Повторите, пожалуйста.

— Клише неопытно, — произнес компьютер с неподражаемым благородством и спокойствием.

— Это точный перевод? — поинтересовался Джо.

— Клише неоп...

— О’кей, — пожал плечами Джо. — Разъединяюсь. — Он повесил трубку и широко улыбнулся. Простая забава наконец расшевелила его, оторвав от мрачных раздумий.

Поколебавшись минуту, он набрал номер старика Смита в Нью-Йорке.

— Контора закупки и снабжения, отдел седьмой, — подал голос Смит. На сером экранчике возникло лицо, напоминавшее морду гончей собаки, терзаемой несварением желудка. — О, это ты, Фернрайт? Что- нибудь есть для меня?

— Очень легкая штука, — начал было Джо. — Клише неоп...

— Погоди, ты лучше послушай мою, — перебил Смит. — Это необычная штучка. Ты ни за что не разгадаешь. Слушай. — Он читал быстро, запинаясь й захлебываясь слюной. — «Болотные постоянства». Автор — «Шкала Гвоздеяблока».

— Нет! — вдруг выпалил Джо.

— Что — нет? — Смит поднял голову, недоуменно прищурившись. — Ты же не попробовал. Я дам тебе время. Как по правилам, пять минут. У тебя пять минут в запасе.

— Я выхожу, — заявил Джо.

— Выходишь? Из Игры? Но ты же достиг такого уровня!

— Хватит с меня экспериментов, — отрезал Джо. — Надоело прикидываться интеллектуалом, крючить из себя черт знает кого. Закрою номер телефона и нырну на дно. Никаких больше игр. — Он сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду. — Я скопил шестьдесят пять четвертинок. Довоенных. Это заняло два года.

— Монет? — ахнул Смит. — Металлических монет?

— Целый асбестовый мешок под радиатором у меня дома, — сказал Джо. — Это равно... — Ему пришлось посчитать в блокноте. — Десять миллионов долларов в товарных талонах. По сегодняшнему курсу в газете. — Джо глянул на Смита. — На моей улице, у перекрестка, есть будка...

Про себя Джо подумал: «Сегодня я попытаю счастья. Интересно, если в итоге у меня окажется достаточно монет? Говорят, мистер Найм дает очень мало... или, другими словами, просит очень много. Но шестьдесят пять четвертинок — это предостаточно».

После гнетущей паузы Смит медленно проговорил:

— Я понял. Что ж, желаю удачи. Может, получишь слов двадцать на всю сумму. Парочку пустых фраз. «Поезжайте, мол, в Бостон. Спросите...» — скажет мистер Найм и закроет лавочку. Приемная коробка зазвенит; твои монеты провалятся туда, в лабиринт труб, перекатываясь под давлением к центральному мистеру Найму в Осло. — Он почесал у себя под носом, словно вытирая сопли, как школьник, уставший от зубрежки. — Завидую тебе, Фернрайт. Вдруг пары фраз будет достаточно? Я однажды консультировался. Кинул пятьдесят четвертушек. «Поезжайте в Бостон, — сказал мистер Найм. — Спросите...» — и отрубился. И как мне показалось, с удовольствием. Будто ему нравится отключаться, будто мои четвертушки вызывают у него приятную щекотку. Наверное, даже у механического организма есть свои маленькие удовольствия. Но ты давай, попробуй.

— О’кей. — Джо заставил голос звучать твердо.

— Когда он переварит твои четвертинки... — продолжал Смит.

— Я тебя уже понял, — резко оборвал его Джо.

— Никакие молитвы... — твердил Смит.

— О’кей, — повторил Джо.

Минуты две они молчали, глядя друг на друга.

— Никакие молитвы, — закончил Смит, — ничто на свете не заставит эту Богом проклятую машину выплюнуть хоть одно лишнее слово.

— Гм-м. — Джо старался не показывать виду, но слова Смита оказали свое действие. Он почувствовал вдруг неестественный холод. Ощутил дуновение — воющий вихрь — ужаса.

«Примерно так, наверное, переживает приговоренный к смерти, — подумал он. — Урезанное, чахоточное сообщение от мистера Найма, а потом, как выражается Смит, — облом. Выключающийся мистер Найм — это облом из черного железа, старого железа допотопных времен. Окончательный отказ. Если и существует адская бездна, то вот что это такое — монетки, опущенные в мистера Найма, проваливаются в никуда».

— Можно я — очень быстро — загадаю тебе одну штуку? — попросил Смит. — Она пришла с компьютера в Намангане. Послушай. — Он лихорадочно схватил длинными, дрожащими пальцами сложенный лист бумаги. — «Шахматная фигура, доведенная до банкротства». Знаменитый кинофильм, примерно...

— «Ростовщик», — проговорил Джо безжизненным тоном.

— Да! Вы правы, Фернрайт, вы действительно правы, и можете размахивать руками, а также вилять хвостом. Еще одну? Не вешайте трубку! У меня есть действительно хорошая шарада, погодите!

— Задайте ее Хиршмайеру из Берлина, — сказал Джо и отключился.

Он опустился в свое оборванное, древнее кресло и только сейчас разглядел, что на почтовом ящике включилась красная сигнальная лампочка — очевидно, пару минут назад. «Странно, — подумал Джо. — Сегодня после четверти второго нет рассылки. Специальная доставка?» Он нажал кнопку.

Выкатилось письмо. Действительно — спецдоставка.

Джо вскрыл конверт. Внутри была полоска бумаги. Она гласила: «МАСТЕР, ТЫ МНЕ НУЖЕН. Я ЗАПЛАЧУ».

Без подписи. Без обратного адреса.

«Боже, это что-то реальное и весомое. Это верняк».

Джо осторожно развернул кресло к письменному столу, чтоб хорошо был виден патрубок от ящика. И