Вскоре мы остановились, вышли из машин и прошли пешком несколько сотен ярдов до поляны, где Мариза поставила свою ловушку — огромный ящик из дерева, проволоки и стали, начиненный самыми различными деликатесами. Было очень важно проверить ловушки на рассвете, поскольку если попавшиеся кабаны останутся там после восхода солнца, вы рискуете потерять их из-за солнечного удара. Всегда интересно посещать ловушки, проверяя, были ли вознаграждены ваши усилия. Я устанавливал ловушки по всему свету, но до сих пор испытываю радостное возбуждение, когда рано утром направляюсь к ловушке, гадая по пути, кто в нее попался и попался ли вообще. На сей раз мы были вознаграждены сполна, поскольку в ловушку попались шестеро маленьких кабанчиков, каждый размером с терьера, с рыжеватой шкурой и следами младенческих полосок на спинках. К восторгу Маризы, на одном из них был ее радиофицированный ошейник. Вероятно, он привел своих братьев и сестер к той же самой ловушке, в которую сам когда-то попал.
Наше приближение, по всей видимости, вызвало у малышей легкую панику, и, сбившись в кучу, они начали топать ногами, хрюкать и визжать. Мариза и ее команда помощников работали очень быстро. Операцию требовалось провести как можно быстрее, чтобы поросята не испытали слишком сильный стресс. Малышей по очереди загоняли из основной ловушки в некое подобие длинного мешка с широким раструбом, из которого его или ее, под душераздирающий визг, осторожно извлекали и надевали радиофицированный ошейник; затем поросенка освобождали, и через мгновение он уже мчался по лесу малкой рысью, загнув над спиной хвостик негодующим вопросительным знаком, не ведая о том, что уносит с собой устройство, которое даст нам доступ в его личную жизнь. Я чувствовал, что мы поступаем не совсем честно. Это все равно как если бы местное полицейское отделение установило жучки в вашей спальне. Однако если мы хотим принимать адекватные меры для охраны природы, то должны знать, как она живет и в чем нуждается, и это всего лишь один из способов обрести такие знания.
На следующее утро, дожевывая рогалик, Джонатан ликующе и невнятно заявил:
— Я договорился насчет быков.
— Хорошо, — рассеянно произнес я. — Каких быков?
— Ну, помнишь, ты говорил, что нельзя показывать Камарг, не показывая быков, вот я и достал нескольких.
— Но в это время года здесь не проводятся бои быков, — заметил я.
— Я не имел в виду бой быков, — сказал Джонатан. — Я просто хотел сказать, что мы их немного погоняем.
— Это твое королевское «мы», — осторожно поинтересовался я, — включает меня и Ли?
— Конечно же, — произнес Джонатан тоном взрослого, обещающего ребенку угощение. — Вы отправитесь на болота, соберете стадо быков и прогоните их перед камерой.
— Что значит «прогоните их перед камерой»? — спросил я. — Это же быки, а не дойные коровы.
— Все будет в порядке, вы поскачете верхом, — сказал Джонатан.
— Ой, как интересно, — обрадовалась Ли.
— Здесь нет ничего интересного, — заверил я ее. — Я не сидел на лошади лет тридцать, а мне предлагают скакать галопом, сгоняя стадо боевых быков.
— Все будет в порядке, — цовторил Джонатан. — Это же проще, чем…
— Не надо, — прервал я его. — Помнится, ты уже использовал эту метафору при описании утеса на острове Анст, и то, что мне довелось там пережить, оказалось значительно сложнее, чем упасть с бревна.
— Они могут дать нам старых лошадей, — с надеждой предложила Ли.
— Что касается меня, то я готов сесть лишь на клячу, давно созревшую для живодерни, — заявил я.
— Никаких проблем, — успокоил меня Джонатан. — Они обещали подобрать самых смирных лошадей.
— Ты никогда не обошелся бы так с героем, если бы Пола не была прикована к постели, — сказал я. — Она знает, как баловать звезд.
Выбранные для нас лошади оказались массивными, послушными животными, готовыми исполнять все наши команды, а седла, сделанные по американскому образцу, были удобными, мягкими, как кресла, и с них было так же сложно упасть. Камеры были установлены по краю болота, среди зарослей тамариска; после чего в сопровождении десятка похожих на цыган gardiens мы отправились на поиски быков.
Когда вы занимаетесь этим регулярно, поездка верхом — одно из лучших средств передвижения для натуралиста. Вы можете ехать так быстро или так медленно, как захотите. Вы можете остановиться и вести наблюдения не слезая с седла, и еще ваш верный конь способен доставить вас в места, недоступные для любого другого вида транспорта. Кроме того, вы получаете дополнительное преимущество — в целом дикие животные видят во всаднике меньшую угрозу, чем в человеке на двух ногах.
Итак, мы тронулись в путь. Солнце пекло нам спину, над головой, между розово-зелеными ветвями тамарисков, синело безоблачное небо, а копыта наших лошадей уходили на шесть дюймов в прозрачную воду, из которой поднимались сочная трава и тростник. Там и тут нам попадались отливающие на солнце золотом ярко-желтые ирисы. Когда мы углубились в болото, вода стала немного глубже, и каждый раз, когда копыта лошадей ударялись о воду, они поднимали в воздух фонтаны брызг, и капельки, попадая в солнечные лучи, превращались на мгновение в миниатюрные, переливающиеся всеми цветами радуги планеты. Блестящие лягушки скользили под водой, удирая от чудовищных лошадиных копыт, а мимо нас проносились огромные голубые и ярко-красные стрекозы. Стайки более изящных стрекоз — красоток бледно-голубого и переливчато-синего цвета вспархивали с ирисов при нашем приближении. Однажды, блестя на солнце крыльями, мимо нас с гудением промчалась гигантская алая стрекоза, сжимающая в челюстях ярко-голубую красотку. Вокруг нас опаловые щурки и черные ласточки ловили на лету мириады насекомых, а вдалеке цапли, выпи, белые цапли и кваквы охотились среди тамарисков на лягушек и мелкую рыбешку.
Внезапно мы увидели впереди быков. Стадо примерно из ста животных паслось под кронами деревьев, похожее на черный опасный риф среди безобидной зелени болота. Gardiens попросили нас отъехать в сторону, а затем, развернувшись в цепочку, свистя и подбадривая друг друга, окружили фыркающих, недоверчивых животных. Постепенно им удалось сдвинуть быков с места и прогнать их мимо нас, после чего мы пристроились позади стада и погнали его вперед. Поначалу быки двигались медленно, но затем, погоняемые
И тут, совершенно неожиданно, все это перестало вызывать у нас веселье.
Быки добежали до достаточно густых зарослей тамариска и по какой-то причине, понятной только им самим, решили, что за деревьями притаилась неведомая опасность. Все стадо резко остановилось и, повернувшись как одно животное, с громким топотом бросилось на нас. Минуту назад мы весело гнали быков, но вот картина внезапно изменилась, и теперь уже мы во весь опор удираем от них. Огромная масса страшных черных мускулов, увенчанная лесом острых загнутых рогов, мчалась следом за нами. Нам пришлось пережить крайне неприятные пять минут, наполненные суматохой и замешательством, прежде чем gardiens удалось остановить напуганное стадо. Они позволили быкам несколько минут пощипать траву, чтобы восстановить душевное равновесие (в чем мы нуждались ничуть не меньше), после чего, уже менее напористо, мы погнали их к камерам.
Тут наступил долгожданный момент, когда я смог вернуть свой долг Джонатану. Камера, возле которой расположился Джонатан вместе с оператором, находилась в сотне ярдов от нас, среди редких зарослей молодых тамарисков. Быков снова охватил страх. На этот раз они решили, что опасность находится где-то позади, и, перейдя на галоп, помчались по направлению к камерам. Наш замысел заключался в том, что мы не спеша прогоним быков мимо камер, которые будут вести съемку, и вот теперь, прежде чем
