– рассмеялся Смагин. – Мне, наверное, под силу остановить ядерный реактор во время взрыва, но не Веру. Нет уж, уволь, предоставляю это почетное право тебе.

     – Я не всесилен, хозяин, – Выкван не отреагировал на шутку. – Веру ожидает беда. Большая беда. А через нее эта беда войдет в ваш дом. Вам лично она может стоить будущей карьеры и закончиться полным крахом. Я обязан предупредить вас, хозяин. Как предупреждал всегда, когда готовилась засада. Сейчас охотятся за Верой, но хотят подстрелить вас. Даже не подстрелить, а убить наповал. Одним выстрелом. Главная мишень, цель – не Вера, а вы.

     – Ты что, за кабана меня держишь? Или за оленя? – снова хохотнул Павел Степанович. – Какая я мишень?

     – Хозяин, все очень серьезно. Вы обязаны силой своей родительской власти, своим авторитетом остановить Веру. Ближайшие дни она должна сидеть дома. И ни шага без вашего согласия. Иначе беда будет непоправима.

     – Знаешь, голубь, мой родительский авторитет и родительская власть, как говорится, имели место быть, когда они пешком под стол бегали. А теперь они сами себе власть. Прикажешь в кандалы ее заковать? Что предлагаешь?

     – Я предлагаю только одно: сделать все возможное и невозможное, чтобы удержать ее дома. Хотя бы ближайшие два-три дня.

     – Легко сказать! Легко советовать! – Павел Степанович начал быстро ходить по комнате. – Что ты сделал, чтобы удержать Наденьку? Ты ведь, помнится, что-то рассказывал мне о каких-то червях. Не помню каких: дождевых, навозных, компьютерных. Уверял меня, что твои черви все сделают. И что они сделали? Надя в монастыре, Вера, говоришь, под прицелом, на меня, оказывается, тоже через оптический прицел смотрят. А что ты? Что твоя ферма червей, которых ты разводишь? Где результат? Или червям твоим будет работа, когда меня зароют в землю? С дыркой во лбу. Навылет.

     – Павел Степанович, не надо так. Я делаю все, чтобы обезопасить ситуацию. То, что мы знаем о готовящейся против вас провокации, в которой хотят использовать Веру, уже много. Предупрежден – значит, подготовлен.

     – «Подготовлен…», – буркнул Смагин. – Спасибо тебе за такую услугу. Скажи лучше, что будем делать?

     – Необходимо удержать Веру, – упрямо повторил Выкван. – Это не в моих силах.

     – Ну да, в твоих силах… Нет, в силах твоих только червей ковырять. В одном месте…

     В это время в комнату вошла Любовь Петровна.

     – Вот кто нам поможет! – радостно воскликнул Смагин, обрадовавшись появлению жены. – Любаша моя – единственный человек, кто еще имеет хоть какое-то влияние на наших дочерей. По крайней мере, на Верочку.

     И он рассказал о том, что встревожило Выквана, тактично покинувшего кабинет своего шефа.

     – Не доверять ему нет оснований, – озабоченно стал рассуждать Павел Степанович. – Он мне спасал жизнь, не раз предупреждал о готовящейся опасности. Я не вникаю, откуда у него эта информация, это выше моего ума. Но я полностью доверяю ему. Раз он говорит – значит, давай думать вместе, как остановить Верочку. Она, сама видишь, дома не сидит, сплошной вихрь с моторчиком. Просто поражаюсь, какие они разные по характеру, темпераменту: одна сидит сиднем в монастыре, другая – извержение вулкана, ничем не укротишь. А укротить нужно, раз Выкван настаивает. Он попусту болтать не станет. Так что давай напрягать фантазию.

     – Вместе будем думать – вместе и молиться будем за наших детей, – Любовь Петровна встретила этот настороженный тон своего супруга без паники.

     – Молиться? – сразу отреагировал Смагин. – Может, сразу в монастырь уйдем? Коль уж молиться, то на всю катушку. Там уже одна Смагина молится. Небось, забыла, когда последний раз дома была. Замолилась вконец…

     – Ничего она не забыла, – Любовь Петровна положила руку мужу на плечо, – у нас хорошие дочери. Одна молится и за себя, и за нас, а за обеих нужно молиться нам. Это самое лучшее, что мы можем сделать. Господь не оставит ни нас, ни их. Будет нужно – Сам и удержит.

     – А Выкван настаивает на том, чтобы ее удержали именно мы.

     – Ты знаешь, с каким уважением я отношусь к Выквану после всего, что он сделал для тебя, для нас. Но он – не Господь. Ему тоже нужен Бог. Я могу лишь догадываться, кому он молится, от кого получает помощь.

     – А вот мне плевать на то, кому он молится, какому богу: кому-то в отдельности или всем богам сразу, – вспылил Смагин. – Плевать! Я сейчас думаю о том, как спасти нашу дочь,