17 марта 1998г.

Отставка правительства Черномырдина действительно серьёзнейшее событие в жизни России, сравнимое с политическим переворотом. Чтобы оценить всю значимость происшедшего, надо ясно отдавать себе отчёт в том, что же такое нефтегазовые концерны в устройстве власти господствующего в стране режима диктатуры коммерческого космополитизма. До недавнего времени они были его главными опорами, в них появлялся передовой отряд формирования капиталистического мировосприятия правящего слоя. На основе их капиталистической прибыли от торговли на рынках Запада, на основе нефте- и газодолларов режимом создавалось устройство управления страной, задавалось направление экономических приоритетов и политических целей. Можно сказать, нефте- и газодоллары были смазкой всего механизма режима, они помогали складываться господствующему классу торговцев и перекупщиков, мелких ростовщиков и крупных банкиров, коррупционеров и бандитов, на них, как на дрожжах, вырос и стал таким многочисленным целый слой асоциальных челноков. Но главное, они позволили бывшей партийной и хозяйственной номенклатуре сохраниться у власти в столь значительной численности и отчасти восстановить свои прошлые паразитарные привилегии, и больше того, возглавить проведение 'реформ'.

Ведь в чём поразительная особенность буржуазно-демократической революции в нынешней России, её отличие от всех великих буржуазно-демократических революций последних двух столетий? В том, что осуществляющие её политические силы боятся называть её революцией! И это не спроста, не некое заблуждение власть предержащих, а сознательная позиция всего правящего слоя режима диктатуры коммерческого космополитизма.

Революция по своему смыслу явление объективное, могучее, сметающее прежний правящий класс и заменяющее его новым, прогрессивным и самым деятельным на данный момент истории, что позволяет государству совершать рывок в ускоренном становлении новых, более производительных форм общественных отношений и хозяйствования. Тогда как 'проведение курса реформ' подразумевает, что в прежнем правящем классе были 'плохие' парни и парни 'хорошие', и 'хорошие' парни отстранили от власти 'плохих', чтобы субъективно, сверху, этакими добрыми боярами осуществлять 'реформы' для постепенного изживания прежней социал- феодальной системы управления страной. То есть, лозунги 'демократизации и проведения курса реформ сверху' позволили номенклатуре субъективно оседлать неизбежно вызревшую объективную буржуазно-демократическую революцию. Они ослабили революционный характер преобразований, подправили их проведение в выгодном для номенклатуры направлении, максимально сохраняя ей прежние привилегии, узаконивая её привилегии политически захватом именно ею основной советской государственной собственности при отсутствии действенного социального контроля за процессом приватизации.

Богатейшие сырьевые запасы страны, под залог которых Западом предоставлялись режиму огромные кредиты, откровенно разворовываемые номенклатурой – и именно номенклатурой, в первую очередь, – сыграли для России злую шутку. Они позволили в таком непомерном количестве сохраниться у власти бывшей коммунистической бюрократии, бездарной и паразитарной, которая беспринципно превратилась в демноменклатуру, и их прислуге из комсомольских активистов, которые стали вдруг либеральными демократами и монетаристами и столько лет морочили головы населению страны, называя чёрное белым, революционные буржуазно-капиталистические преобразования отношений собственности 'курсом реформ'. Не способная проявлять капиталистическую предприимчивость номенклатура плюнула на производство и принялась хищно рвать связанные с торговлей сырьём куски экономики, все возможности исполнительной власти направляя на эти цели. Выразителем именно такой политической линии номенклатуры и стало президентство Ельцина и правительственная деятельность сначала Гайдара, а затем Черномырдина.

К чему это привело?

Растащив имеющую рыночную ценность собственность, сохранив контроль над властью, номенклатура оказалась не в состоянии отлаживать капиталистические производственные отношения. При том, что она уже в советское время из-за собственной вопиюще низкой, полуфеодальной социальной культуры довела до кризиса индустриальные производственные отношения. Осознавая, что сама не в силах заниматься становлением капиталистического производства, она через Черномырдина стала истерично призывать западных капиталистов создавать филиалы фирм и промышленных объектов в России, готовая отдать весь этот наиважнейший срез экономики в их владение, сознательно превращая страну в экономический придаток Запада. И она отдала бы производство в полную зависимость Запада, если бы в стране было выгодно создавать производство или заниматься производством. Однако номенклатура как была полуфеодально глупа, так глупа и осталась. Она вся прошла через всевозможные школы и университеты марксизма-ленинизма, но так и не усвоила ключевой закон политэкономии Маркса о соответствии производительных сил и производственных отношений. Она не желает видеть очевидного, что ей нет места в современных производственных отношениях, и пока она у власти, производительные силы России развиваться не будут. Иначе говоря, прибыльным наше производство быть не может, инвестировать в него капиталы бессмысленно и деловые здравомыслящие люди этого делать не будут, а потому Россия обречена на то, чтобы продолжать катиться к краху.

Разразившийся осенью прошлого, 1997 года мировой финансовый кризис нанёс сокрушительный удар по номенклатурно-политическому курсу 'умеренных либеральных реформ' в России. А поскольку финансовый кризис является началом кризиса экономического, то есть долговременного кризиса мировой рыночной экономики, который будет перерастать в глобальную Великую Депрессию, постольку надорвана главная основа финансовой подпитки сложившегося в России режима диктатуры коммерческого космополитизма, как жизненно зависящего от притока нефте- и газодолларов. Без такой долларовой смазки система политических отношений режима ржаво заскрежетала и начала конвульсивно сотрясаться, грозя мрачными последствиями всему правящему слою, всем номенклатурным кланам клики власти. Этот мировой кризис и свалил правительство Черномырдина, ставшее символом 'курса умеренных либеральных реформ'.