Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Куратор:

LuSt

Над переводом работали:

LuSt

Бета:

Королева, Bad Girl

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Завистливые перешептывания.

Старое соперничество.

Новые предательства.

Минуло два месяца, как мисс Элизабет Холланд вернулась в лоно семьи, и весь Манхэттен с нетерпением ждёт её возвращения в светское общество. Но когда Элизабет отказывается присоединиться к своей сестре Диане на балах, люди, пристально следящие за каждым шагом обласканной всеобщим вниманием семьи, снова начинают подозревать, что за дверями дома номер семнадцать в Грэмерси-парке не всё так ладно.

Ближе к центру города живет Генри Шунмейкер с молодой женой Пенелопой, и об этой паре говорит весь Манхэттен. Но несмотря на сверкающий бриллиант на пальце новоиспеченной миссис Шунмейкер, супруги не испытывают друг к другу ничего, кроме презрения.

И хотя газеты называют быстро набирающую репутацию в обществе лучшую подругу Пенелопы Каролину Брод богатой наследницей, её деньги и слава ни в коей мере не находятся в безопасности, особенно когда одна из любимиц высшего света делится, с жаждущей сенсаций прессой, историями из своего окружения.

У самых обсуждаемых жителей Манхэттена, казалось бы, есть все: богатство, красота, счастье. Но иногда под самыми ослепительными улыбками скрываются самые скандальные тайны…

У определенного класса нью-йоркских девушек все и всегда должно быть на своих местах. Они хранят драгоценности в шкатулке, а кружева – в ящике для белья. Если отправляются на прогулку, то наряжаются в прогулочный костюм, а если идут в театр – надевают театральные шляпки. После обеда, навещая подругу, которую очень хотелось увидеть, они прекрасно знают, в какое время точно найдут её в одиночестве и готовую выслушивать признания. А после этого, совершая обязательный визит в дом знакомой, заходить к которой не было особого желания, они, конечно же, появятся на пороге именно тогда, когда хозяйка будет находиться в другом месте. Подобных девушек никогда не встретишь на улице без шляпки или в смешанном обществе без перчаток. Поэтому для любого маленького воробушка, порхающего в чистом воздухе первого весеннего денька 1900 года, было поистине удивительным обнаружить, что ни одна из этих девушек не находилась там, где ей полагалось быть.

Было начало марта, и хотя только накануне снег тонким слоем укрыл тротуары, вечер отдаленно обещал приближение теплых дней. Присев на каменную изгородь в итальянском стиле, окружающую дом одной дамы на Пятой авеню, наша маленькая птичка ощутила быстрое биение сердца в покрытой белоснежными перьями грудке. Потому что хозяйка дома, недавно вышедшая замуж за представителя одной из старейших фамилий Нью-Йорка, расстегивала свой корсет в компании мужчины, совершенно не похожего на её супруга. Её щеки были залиты румянцем от выпитого за ужином шампанского, а из-за того, что она не привыкла раздеваться без помощи своей горничной, дама время от времени принималась хихикать и всячески веселиться. В конце концов её кавалер подошёл к ней и принялся медленно развязывать ленты.

Но к этому времени маленькая птичка уже вспорхнула в воздух, расправив пестрые крылышки навстречу ночному ветерку, и полетела высоко над улицей в южном направлении. Она пролетала мимо ярко освещенных подъездных дорожек у домов миллионеров и над головами кучеров, сидящих на козлах в вечно ожидающей позе. Когда её коготки снова опустились на твердую поверхность, птичка очутилась на железной рейке, расположенной снаружи окна в свинцовом переплете одного из новых стильных многоквартирных домов для богачей. Свет уличных фонарей отражался в оконном стекле, но силуэты внутри можно было четко различить.

Девушка была известна благодаря своей репутации и адресу семьи, а также одной очень громкой помолвке. Многоквартирный дом располагался на маленьком острове Манхэттен намного севернее, чем когда-либо жила её семья, а человек, который отозвал её от камина, нисколько не походил на мужчину, чье кольцо она когда-то носила на пальце. Но темные глазки воробушка уже не смотрели на них, и прежде чем история продолжилась, птичка взлетела и упорхнула.

Оттуда она полетела на юго-восток. Круглая пушистая головка кружилась от картин, заключенных в рамы окон порядочных людей. Птичка увидела наследницу, чье новообретенное состояние не мешало ей стягивать с себя чулки в обществе неизвестного высшему свету мужчины. Увидела любимого сына нью- йоркского общества, который недавно удивил всех окончанием своей холостяцкой жизни – он смотрел на расплывчатое отражение города в водах реки Гудзон. Заметила его жену, одетую в тяжелый зимний бархат, потому что новый весенний гардероб ещё не прибыл из Парижа, находившуюся без партнера по танцам в одной очень хорошей гостиной.

Кто смог бы обвинить нашу маленькую птичку в том, что она приземлилась на подоконник дома одной из тех старомодных семей, для которых правила приличия все ещё имели значение? Но когда воробушек выбрал подоконник дома номер 17 в парке Грэмерси, это вовсе не означало, что живущие там люди так уж благопристойны. И все же, именно в этот вечер Диана Холланд была почти единственной девушкой своего круга, находящейся именно там, где должна быть. Потому что она с распущенными непокорными кудрями, ниспадающими на плечи, в одиночестве сидела в своей комнате. Розоватая кожа её щек была бережно вымыта, и девушка смотрела на свое отражение в изысканно гравированном потемневшем от времени зеркале, перед которым она так часто готовилась к беззаботным вечерам, проведенным вне дома.

Но сейчас она вовсе не выглядела радостной. Её глаза глубокого карего цвета блестели от слез, а аккуратные губки кривились в отчаянной гримасе. Она снова и снова моргала, глядя на свое отражение, но ей все равно не нравилось то, что она видела в зеркале. Ей больше не нравилась девушка, которая смотрела на неё оттуда, и Диана знала, что, несмотря на все невзгоды, обрушившиеся на её хрупкие плечи за прожитую короткую жизнь, она никогда не падала так низко, как сейчас. Она жалела о том, что натворила, и чем дольше сидела здесь в одиночестве, тем больше страдала. Но затем она расслабила плечи