— Ясно. Девушка, которая сообщила по телефону, что тебя отвезли в больницу, это Камилла? Твоя мама тогда сказала, что у девушки иностранный акцент. Воистину забавно! Твоя мама сказала, что эта девушка, наверное, француженка, потому что голос ее похож на голос Камиллы. Ничего удивительного. Ведь это она и была!
— Да, она. Теперь ты все знаешь. Всю эту гадкую историю.
— Спасибо, что ты мне все рассказал, Тони.
Наверное, Зу должна была очень рассердиться на Тони. Но она ощутила невероятное счастье, что в нынешнем состоянии Камиллы виноват не Мэт, а его племянник. Гнева против Тони она не чувствовала. Она только улыбалась и улыбалась.
— Если подумать, был ли у меня другой выбор? Мог ли я на что-нибудь надеяться?
— Нет. Я думаю так, видимо, благодаря твоему рассказу, честному и правдивому. У меня появилась надежда, что у нас с Мэтом еще есть шанс найти наше счастье. Твоя бабушка позвонила ему и попросила его приехать поскорее.
Поскольку Мэт был старшим мужчиной в семье, а Хантеры и Дюпоны давно состояли в дружеских отношениях, Хэндзл считала, что сын обязан нанести визит будущим родственникам, чтобы обо всем договориться. Надо было решить вопрос о свадьбе. К тому же не помешает, если Тони вдруг станет увиливать от ответственности, предусмотреть меры воздействия на него.
— Я упаковала свои вещи и собиралась уехать до возвращения Мэта. Но это еще больше запутало бы наши с ним отношения. Так что я должна поблагодарить тебя за откровенность, Тони.
— Не делай из меня святого, Зу. Я знал, что Нэн позвонила Мэту и попросила его приехать. Она мне все подробно рассказала раньше, чем это сделала ты.
— Пока я была наверху?
— Наверное.
— Значит, ты сейчас впервые услышал о ребенке, да?
— Впервые получил достоверные сведения. Камилла подозревала, что беременна. Она почувствовала это тогда, в Сен-Тропе, помнишь?
— Ах, да! Тогда ее недомогание было вызвано совсем не тем, что она съела что-то не то, — сухо заметила Зу.
— Как бы там ни было, вернемся к главному: как поведет себя Мэт. Сказать, что он не обрадуется, значит, произвести самый неверный расчет за весь год. Камилла вовсе не какая-нибудь там девчонка, которую я подцепил на улице. Мы с ней знакомы с детства. Мне здорово повезло, что мы с тобой помирились. Ты обладаешь огромным влиянием на Мэта. И я хочу, чтобы ты взяла меня под защиту.
— Так это или нет, не знаю. Мне кажется, ты радуешься тому, что случилось. Где-то у тебя внутри шевелится доброе чувство к Мэту, хотя ты его всячески стараешься скрыть; тебе также хочется, чтобы и я стала счастливой. Поэтому еще раз спасибо тебе.
Зу поцеловала Тони в щеку и вышла, чтобы найти хозяйку.
— Я передумала, Хэндзл, — без всяких церемоний объявила она. — Если Камилла хочет, чтобы я была подружкой на ее свадьбе, я с удовольствием это сделаю.
— Чем вызвано такое решение?
— Я поспешила и сделала ошибочный вывод. Вы никогда не поверите, кого я считала отцом будущего ребенка Камиллы.
— Вы хотите сказать, что не подозревали в этом Тони?
— Нет. Я думала, это Мэт.
— Боже, какая чушь! Признаться, меня все это просто поразило. Я знала, что Тони питает слабость к Камилле, но мне казалось, что хороших видов на будущее у него нет, потому что она всегда проявляла чрезмерную симпатию к Мэту. Он же смотрел на нее как на девчушку. Сын всегда ее защищал. Возможно, чтобы не ранить ее самолюбие, он подчас бывал слишком снисходительным к ней, но никогда не поощрял ее попыток повернуть их отношения в другое русло. Не знаю, почему Камилла выбрала Тони; может быть, в пику Мэту. Но это всего лишь моя догадка, а подтверждающих фактов у меня нет.
Удивительно точная догадка, подумала девушка.
— Мне казалось, что я вас теряю, Зу. Есть ли хоть какая-то возможность избежать этого?
— Я не знаю.
— Когда мы с Мэтом говорили по телефону, он сказал, что бросает все и немедленно мчится сюда. И еще он спросил, как восприняли эту новость вы. Я сказала, что вы ужасно огорчены и восприняли все очень серьезно. Когда он приедет — надеюсь, сегодня же вечером, — его будет ждать приятный сюрприз.
Тони и Хэндзл приняли приглашение отобедать с Камиллой и ее дедом и остаться на ужин. Зу тоже пригласили, но она вежливо отказалась. Если Мэт приедет сегодня вечером, ей хотелось бы сразу же встретиться с ним.
Она тщательно обдумала, что лучше надеть. И выбрала белое платье, которое было на ней, когда Мэт приехал в Ля-Шарметт и они встретились в саду. Зу до тех пор расчесывала волосы, пока они не засверкали, как золотистый огонь. Потом щедро надушилась своими любимыми духами и надела на шею кулон, подаренный Мэтом. У нее даже руки дрожали от предвкушения встречи с ним. А вдруг все они ошибаются? Ведь она ни разу не слышала из уст Мэта ни единого слова, объясняющего, почему он тогда, пять лет назад, к ней не вернулся. Вдруг он ушел от нее потому, что она просто перестала его интересовать? А какой интерес она представляет для него сейчас? Ему нужен всего лишь красивый, но короткий роман? Или же, наоборот, он собирается провести с нею всю оставшуюся жизнь?
Хотя во время ленча Зу даже не притронулась к пище и пообещала Хэндзл, когда та с Тони уезжала к Дюпонам, что поест непременно, она так нервничала и так боялась встречи с Хантером, что была просто не в состоянии думать о еде. В любом случае лучше подождать Мэта и поужинать вместе с ним. Казалось, что без него ей трудно даже дышать.
Гостья услышала, как на дорожку въехала машина. Она распахнула дверь и выбежала из дома как раз в тот момент, когда Мэт расплачивался с водителем такси. Зу хотела броситься со всех ног к нему, но не смогла сдвинуться с места. Лицо прибывшего было хорошо видно в луче света, идущего от дома. Оно было суровым и мрачным. У него был такой вид, словно он со всех ног кинулся домой, нацепил на себя первое, что попалось под руку, и сразу же помчался в аэропорт. У него не оказалось с собой даже чемодана. Это Зу поняла, когда Мэт направился к ней. Его руки обвились вокруг ее талии, и он крепко прижал к себе девушку.
— Все будет хорошо, Зу. Он тебе не подходил.
— Я знаю.
— Теперь ты от него освободилась.
— Я знаю.
— Он не любил тебя так, как ты того заслуживаешь. Его привлекала вовсе не ты сама… Что ты сказала?
— Я сказала, знаю — Тони мне не подходил, и очень хорошо, что его больше нет в моей жизни; теперь я поняла, что была ему нужна совсем для других целей. Даже не могу начать объяснять тебе, какое огромное облегчение сейчас испытываю.
— Но по телефону… Мама сообщила, что ты безутешна, что твое отчаяние не поддается описанию. Она сказала, что никогда за всю жизнь не видела, чтобы так страдали, как ты.
— Потому что я подумала, что с Камиллой связан ты.
— Я? Да ведь она — всего лишь ребенок.
— Если ты так думаешь, значит, в последнее время ты на нее просто недостаточно внимательно смотрел.
— Наверное, так оно и есть. В последнее время я вообще ни на кого не смотрел. Единственное, что я могу видеть, — это ты. Ты настолько запала мне в душу, что ни для кого и ни для чего другого там просто нет места. Из-за тебя я перенес все физические и душевные страдания, какие только возможны на земле.
— О, Мэт, я этого не знала!
— Ты не знала! Ты не знала, что ты со мной делаешь? Я все это уже слышал.
