Искренне ваш
Жан Мари».
Глава 16
— Говори громче, — просит Ронан. — Ничего не слышно. Алло…
— Так лучше?
— Да… Ты откуда звонишь?
— Из Парижа.
— Ну и?
— Все сделано. Он согласился. Я его ставлю на рейс Париж — Сен-Мало, посмотрим, как себя проявит.
— И когда он начинает?
— В ближайшую субботу.
— Жена согласна?
— Еще бы! Она в восторге. Единственное облачко на безоблачном небе — два дня без мужа.
— Что-то я не пойму, Париж — Сен-Мало за такой срок? Да твоим клиентам даже поссать будет некогда.
— Там видно будет. Разберемся по ходу движения. Теперь о Кере, ты оставляешь его в покое.
— Слушаюсь, господин.
— Кончай! Не валяй дурака. Как здоровье?
— Замечательно. Плешивый осел, что меня лечит, уверяет, будто я здоров. И могу жить как все нормальные люди.
— А что говорит твоя мать?
— Она в отчаянии. Пришлось поклясться, что буду соблюдать режим. Я теперь способен чем угодно клясться, лишь бы меня оставили в покое. Мы с тобой скоро увидимся?
— Я загляну на будущей неделе.
— О’кей. Чао! Я не осмеливаюсь прощаться по-бретонски. Вдруг засадят в тюрягу.
Ронан вешает трубку и поднимается к себе в комнату. У него в запасе три дня. Заказное письмо, отправленное в четверг, придет в субботу. То, что надо!
Он закрывает дверь на щеколду, чтобы никто не помешал, и какое-то время мысленно взвешивает все «за» и «против». В конце концов, ничто не мешает ему смотаться в Париж туда и обратно и поговорить с Элен живьем. Нет, в письме он сумеет выразиться лучше.
И потом, Ронан не имеет ничего против этой женщины. С ее помощью он лишь целится в Кере. Ударить нужно побольнее, однако нет никакой необходимости присутствовать при этом, чтобы воочию наблюдать за ее реакцией.
Итак, решено — письмо! И немедленно. Чтобы еще успеть получше его отделать, придать ему необходимую остроту, ведь оно должно разить как лезвие клинка.
Ронан раскладывает на столе бумагу для писем, ручку и, чтобы без раскачки приступить к делу, пишет адрес:
«Мадам Элен Кере
23-бис, улица Верней
75007 — Париж».
Для пущей уверенности в левом углу приписывает: «Лично». Это, конечно, бесполезно, но зато звучит как предостережение. И тут же начинает:
Прежде чем вы прочтете мое письмо, я советую вам внимательно взглянуть на фотографию, вложенную в конверт.
Фотография из газеты и не очень хорошая. Тем не менее вы с первого взгляда узнаете на ней человека, стоящего в центре группы. Приглядитесь. Торопиться не надо. Это ваш муж. А теперь присмотритесь хорошенько к петлице его пиджака. Это не случайный значок. Маленький серебряный крестик. Такой крест носили священники, покинувшие лоно Церкви. Ваш муж, уважаемая мадам Кере, в свое время, а точнее, десять лет тому назад был священником. Впрочем, я не прав, употребив прошедшее время. Ваш муж священник „на вечные времена“. Как и для вас, набожной католички, так и для меня, недостойного христианина, не может быть ни малейшего сомнения: Жан Мари Кере — священник на вечные времена».
Ронан перечитывает. Кажется, неплохо получается. Когда Элен доберется до этого места при чтении, она уже будет уязвлена до глубины души.
Снизу доносится звонок, извещающий об обеде.
— Иду!
Аккуратно, как прилежный ученик, спрятав письмо и конверт в папку, Ронан причесался и спустился в столовую.
— У тебя, кажется, сегодня утром хорошее настроение, — замечает госпожа де Гер. — Я слышала, как ты разговаривал по телефону.
Молчание.
— Заметь, я не спрашиваю тебя, кто звонил, — продолжает она.
— Эрве.
Мать, поджав оскорбленно губы, садится за стол напротив сына.
— Каждый день картофельный салат, — ворчит Ронан. — Неужели нельзя подать что-нибудь посытнее: колбасу, паштет…
Задетая за живое, госпожа де Гер сурово смотрит на сына.
— Ты поклялся, что будешь осторожен со своим здоровьем.
— Согласен. Но представь себе, что будет, если я соберусь совершить маленькое путешествие, чтобы немного развеяться.
— Зачем? Тебе здесь плохо?
— Я сказал: «Представь себе»! Например, сяду на экскурсионный автобус и съезжу куда-нибудь на побережье, в Перрос-Гирек или в Динар… В этом случае мне придется обедать и ужинать в ресторане. А значит, придется есть то, что имеется в меню… устрицы, может быть, лангусты или колбасу из свиных кишок.
Госпожа де Гер подносит салфетку ко рту и прикрывает глаза.
— Ты меня в гроб вгонишь, — бормочет она.
— Не переживай, я шучу. Но с долей правды. Мне очень хочется куда-нибудь съездить. Мир посмотреть. В организованных туристическими бюро поездках случаются порой очаровательные встречи.
— Ты сошел с ума!
— Конечно. Ты мне без конца об этом твердишь. Видимо, так оно и есть.
Снова наступает тишина. Ронан торопится скорее выйти из-за стола. Наверху его ждет спешная работа. Он, почти не пережевывая, глотает рыбу, морковь.
— Не ешь так быстро, — негодует госпожа де Гер. — Это вредно.
А может быть, ему хочется причинять себе вред. Что она знает об этом? Да и что он сам знает об этом? Он отталкивает йогурт.
— Все. Я выкурю сигарету в моей комнате. Только одну. Обещаю.
Он почти бегом поднимается по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и тотчас снова берется за письмо.
