— Где?

Последовала длинная пауза: «В деревне». Было очевидно что Феллоус решил давать абсолютный минимум необходимой информации.

— Заранее договаривались?

— Нет.

— Как провели вчерашний день?

— Я должен был встретить мистера Таунсенда в пять минут шестого.

— А до этого?

— Был свободен.

— Чем занимались?

— Ездил на машине, обкатывал движок. Его недавно перебрали.

— С вами кто-нибудь был?

Весьма решительно Феллоус ответил: «Нет».

— Вы были моряком, Феллоус, не так ли? По морям — по волнам и всё такое прочее?

— Я был на торговом судне в течение нескольких лет.

— Так или иначе, довольно суровая жизнь?

Шофёр усмехнулся: «Полагаю, вы назвали бы её довольно суровой».

— Когда-нибудь присутствовали при убийстве?

— Однажды видел мальчика, которого сожрали аллигаторы. На переправе через реку, — это было на Восточном побережье.

— Ну, и после такого испытания и шока можно сказать, что вы стали ужасно крутым?

— Это ваш способ повесить на меня это дело? — грубо спросил Феллоус.

— Всего лишь один из моих чертовски глупых вопросов, — сказал лорд Саймон, перекладывая ногу на ногу. — А теперь скажите мне кое-что поинтереснее. Что там было между вами и миссис Терстон?

Этот вопрос, казалось, сильно накалил атмосферу. Сэм Уильямс пристально уставился на Феллоуса, и даже сержант Биф казался заинтересованным.

— О, это... — уклончиво ответил Феллоус. — Ну, ничего особенного.

— Вообще ничего?

— Ну…

— Слушай, парень. Давай, не будем изображать здесь скромность?

— Да просто не о чем говорить. Я думаю, что она просто что-то вообразила обо мне.

— Но вы остались холодны как лёд?

— Что вы имеете в виду?

Сержант Биф мужественно бросил спасательный круг: «Он интересуется замутили вы с леди или нет?»

Ответ Феллоуса был нечётким, поскольку вопрос, казалось, привёл его в полное замешательство. «Не больше, чем был вынужден», — сказал он.

— Это беспокоило вас?

— Немного.

— Почему?

— Ну, доктор Терстон — хороший человек. Я не хотел ему никаких неприятностей.

В этот момент я почувствовал к Феллоусу уважение. Я словно увидел, как всё произошло. Мэри Терстон, снисходительная, глупая, нежная, испытала некие романтические чувства к этому красивому молодому человеку несколько пиратского вида. Конечно же, ничего серьёзного. Но ей нравилось иметь его рядом. Нравилось, когда он открывает для неё двери автомобиля и укрывает накидкой. Может быть, она дарила ему всякие мелочи и ожидала взамен немного внимания — такого, какое выказывают молодые влюблённые. В целом, ситуация  напоминала ту, когда вы видите плотных и богатых английских и американских женщин, окружённых стайкой молодёжи.

— Больше ничего вас не беспокоило по этому поводу?

— Только... когда она останавливала меня, чтобы поговорить...

— Как она сделала вчера вечером?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что она пожаловалась на шум от крыс в яблочной комнате и велела вам поставить ловушку.

— Правильно, так и было.

— И вы её поставили?

— Да.

— Вы говорил с ней?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что... когда я добрался до её двери, то услышал, что там уже кто-то с ней разговаривает.

— Кто это был?

— Не знаю. Мужчина.

— Вы расслышали какие-нибудь слова?

— Нет. Я не останавливался, чтобы подслушивать. Я прошёл наверх и поставил ловушку.

— Во сколько это было?

— Вскоре после одиннадцати.

— Откуда вы знаете?

— Посмотрел на кухонные часы.

Было ли это результатом мысленной репетиции, честностью или гладкой ложью, я не знаю, но я заметил, что Феллоус давал свои ответы быстро и чётко. Он практически не делал пауз.

— А поставив ловушку?

— Пошёл в свою спальню.

— Разделись?

— Нет. Снял куртку.

— Затем?

— Затем, немного погодя, услышал крики.

— Больше ничего? Перед этим ничего?

— Нет.

— Вы ведь спортсмен, Феллоус? Гимнастика и всё такое?

— Да.

— Когда в последний раз вы были в гимнастическом зале?

— В последнюю неделю не был.

— Тогда вы не знаете, что оттуда пропали канаты?

— Нет, — его ответ был тихим и угрюмым.

— Фактически, вы не знаете больше ничего, что могло бы нам помочь?

— Нет.

— Но, мой друг… — это был месье Амер Пико, который ворвался в разговор, не в силах больше сдерживаться. — Вы ведь не сказали нам ничего, вообще ничего, относящегося к делу. Есть много вопросов, которые, как у вас говорят, можно снять. Например, что ваша молодая леди, ваша невеста, думает о том доброжелательном внимании, которое оказывала вам мадам Терстон?

— Какая молодая леди?

— Allons,[34]  мой друг, вам не следует поднимать бурю из-за такой невинной вещи. Горничная Энид.

— Она? Я не вижу, зачем втягивать её в это дело?

— Все, tout le monde,[35] абсолютно все, кто живёт в этом доме, уже втянуты в это дело. Что она говорила?

— Ей это не очень нравилось, — он вновь заговорил глухим голосом, без волнения, просто передавая