— Бабки надо всегда иметь. Где ящик?
— В порядке, пока спрятали в подвале. Там дом пустой, на снос, никого нет. На сутки переносится, ничего, а?
Колотун проснулся среди ночи от страшного сушняка. Он нащупал бутылку с водой и с бульканьем выпил почти всю. Почесав затылок, достал портвейн. Совсем на донышке. Надо оставить на утро. «Э, чего там», — он мигом осушил емкость и тут же услышал голоса. «Опять глюконат, что ли?» — Колотун заткнул уши. В голове зашумело, голоса пропали. «Нет, это всамдели, — решил он. — И какого их носит по ночам на моей вотчине…»
— Давай здесь оставим, — сказал кто-то. — Вот, сюда, под тряпки.
После минутной возни шаги удалились.
Выждав немного, Колотун двинулся туда, спотыкаясь о трубы и кирпичи.
«Место придется менять, хоть подвалов хватает — а тут хорошо было», — думал он, нетерпеливо раскидывая ветошь.
Ага, ящичек-сундучок. Тяжелый. Что там — деньги, вещички или, может, спиртное?
Подтащив его к окошку, он начал изучать находку. «Как же его открыть-то… — он ощупал ящик со всех сторон, обнаружил защелку и снял крышку — Эва, магнитофон, что ли — проводки, ручечки, а это что? — на дне он нащупал большой цилиндр. — Не вынимается…»
Повозившись с полчаса и оторвав несколько проводов, Колотун досадливо сплюнул и спрятал ящик на место, закидав тряпками, чтоб никто ни о чем не догадался. Пользы от находки он не увидел, поэтому вернулся к себе в угол и вскоре захрапел, глубоко разочарованный.
— …Она должна была взорваться, мы столько раз проверяли, — недоумевал Саид. — Что помешало? Или…или кто, — он посмотрел на Ахмеда. Тот заметно нервничал.
— Кто?!. — Эль Ассад рычал как лев — его давно не видели таким свирепым. — Кто это сделал, какое ничтожный червяк продал нас?
— Это не могли быть наши, — возразил Ахмед. — все они настоящие воины, готовые в любую минуту умереть, если надо. Вот разве…
— Говори, кто?
— Француз был в курсе.
— Тураншо? Вы посвятили его в детали операции?
— Нет, конечно, — замахал руками Ахмед. — Только в самых общих чертах. Но я не виноват, он это узнал случайно. Я его пожалел — все-таки полезный человек, и вот… Он сейчас здесь, в представительстве живет.
— Теперь уже не важно, как он это узнал, — задумчиво произнес эмир. — Я его сам собирался предупредить, только в самый последний момент. За то, что ты признался, тебе ничего не будет. А его надо наказать. Если это он.
— Конечно. Я сам его убью, — Ахмед решительно ударил себя кулаком в грудь и даже слегка привстал.
— Нет, — остановил его жестом Эль Ассад. — Сначала надо все выяснить. Надо поехать туда, в Семринск, и забрать бомбу. Наших не посылайте. Где та рыжая шлюха?
— Шапиро?
— Используйте ее.
— Забирать бомбу рискованно, наверняка там установлено наблюдение. Если Шапиро возьмут, она нас заложит. И ящик тяжелый, ей не поднять.
Эмир долго молчал с мрачным лицом.
— Тогда готовьте остальные акции, — наконец приказал он. — Здесь, в городе.
Роза и не подозревала, что этот автомобиль с тонированными стеклами навсегда увезет ее из прошлой жизни. Сойдя с шоссе, машина еще долго тряслась по каменистой дорожке, прежде чем оказалась во дворе неказистого одноэтажного дома. Дверцу открыл мужчина с длинной бородой, одетый в черную рубаху до земли. Он грубо схватил девушку за руку, затащил в подвал и вышел, заперев дверь. На цементном полу лежал старый коврик, в углу — ведро. Свет едва проникал через маленькое окошко под потолком. Утром дверь отворилась, появилась женщина, одетая по-восточному, в такой же длинной просторной рубахе и платке, молча поставила пластиковую бутылку с водой и удалилась. Вечером в подвал вошли трое мужчин. Они молча приблизились к Розе и начали снимать с нее одежду. Она попыталась сопротивляться, что привело их в ярость, и ее жестоко избили. Что происходило дальше, Роза доселе не могла бы представить в самых страшных фантазиях. Она просто не предполагала, что такое возможно.
…Несколько дней ее избивали и насиловали, однажды перед объективом видеокамеры. Потом в душе наступила странная апатия, и она словно со стороны воспринимала все, что делали с ней, как однообразную рутинную работу. Ей регулярно кололи наркотики, после чего читали стихи из старинной книги, исполненные красоты и тайного смысла. Там говорилось, что женщина — это игрушка шайтана, который плетет узелки из человеческих пороков, это грубый необработанный камень, лежащий на дороге и ломающий колесо арбы, это гусеница с ненасытным чревом. Если зерно лежит в мешке, то не приносит никакой пользы — и только тогда приходит польза, если зерно упадет на благодатную почву. Роза потеряла счет времени, рассуждения о постороннем давались теперь с большим трудом, зато все яснее начало проявляться чувство собственной ничтожности, вины перед всем и вся, бессмысленности ее прошлого жизненного пути и безысходности будущего. Идея искупления и служения Истине была ясна и не требовала умственного напряжения. Она — вещь, тупое животное, и больше ничего. Теперь она может продолжать жить только выполняя приказания.
Ее больше не называли по имени, и обращались простым выкриком: «Ты, перенеси эти вещи в дом». Или: «Эй, ты, постираешь нашу одежду».
С первым заданием она справилась блестяще, все прошло как по маслу.
…После подробного инструктажа ее привезли на место.
— Вон она, евреечка. Давай, действуй.
Роза решительно пошла к той, на которую указал Саид. Идти было трудно, из-за принятой только что дозы асфальт непослушно уходил из-под ног. А цель беззаботно пялилась на витрину, облизывая мороженое.
— Девочка! — окликнула ее Роза.
Та оглянулась и посмотрела с недоумением.
— Ой, а я тебя знаю! — Роза старалась изо всех сил, но голос все же звучал неестественно. — А с папой твоим работала в фирме. Ты ведь Маша? Ну, вот, так я и думала. А ты меня не помнишь?
— Вообще-то, вроде…
— Вот и хорошо. Сам бог мне тебя послал, — продолжала тараторить Роза. — Маша, выручай, три минуты у тебя отниму, не больше. Машина у меня заглохла, ты проводок подержишь, чтобы контакт был?
— Ну, не знаю…
— Пойдем, пойдем, — Роза решительно взяла девочку за руку и потянула в сторону стоящего в стороне автомобиля с тонированными стеклами.
Наверное, она сделала это слишком нетерпеливо, потому что Маша напряглась и остановилась.
— Ну пойдем, ты чего? — спросила Роза.
— Да я не умею…
— А что там уметь? Проводок подержишь, а я заведу.
— Ладно.
Когда Маша склонилась над открытым капотом, проходивший мимо мужчина достал из кармана баллончик.
…Они так быстро затащили обмякшее тело в салон, что прохожие не успели ничего заметить. Или сделали вид, что не заметили.
