предположение, что там полдень. Солнце стояло в зените, а улицы полны спешащего по делам народа. Больше на стене ничего не было, если не считать трех светильников одинаковой формы, расположенных по бокам и над дверью.

Четвертая же стена представлял собой целую галерею рамок, рамочек и табличек. Большие и маленькие они были развешаны и прямо и под углом и даже вверхногами. Я не сразу сообразил, что все это — тематическая подборка на тему расы дроу. Здесь были представлены главы всех основных родов дроу. Отдельным углом стояли представители вампирьей общины, правда, только те, кто имеет реальный вес в обществе. В другом углу, я заметил несколько картин о прошедшей войне и конкретно последней битве в Зале Смерти, именно он и привлек мое пристальное внимание. Но прежде, чем подойти, я осмотрел все остальное, лишь убедившись, вся информация касается именно моей родины.

Кроме собственно картин с видами битвы, выполненных невероятно четко и имеющих какие-то непонятные символы на манер подписи, я заметил несколько страниц из летописи, повествующих о полном разгроме и самоотверженности воинов дроу, «положивших свои жизни во славу свободы народа от угнетателей». Несколько табличек с донесениями, которые я даже смутно припоминал, по ключевым высказываниям. И еще несколько, на мой взгляд, с последними мыслями, поскольку почти все они начинались со слова «прости». Их я перечитал наиболее внимательно, запнувшись на одной.

«Ты можешь забрать мою жизнь, можешь предать мою память, но тебе все равно не уничтожить то, что простояло века, пока осталось, кому продолжать борьбу…»

Не знаю, кому могли принадлежать такие слова, но душу они мою зацепили, надолго приковав взгляд. Собственно, ровно до тех пор, когда дверь отворилась, и в нее вошел эльф. Я резко повернулся, чтобы натолкнуться на ничуть не удивленный высокомерный взгляд.

— А, ты уже здесь? Долго же ты добирался…

— Я так понимаю, что имею честь общаться с Богом? Быть может, ты еще сообщишь, каким именно? — Язвительно отозвался я, страха не было и в помине.

— Да, чего-то подобного я от тебя и ожидал. Ну, никакого почтения!

— Откуда бы ему взяться? Я, знаешь ли, не особо мечтал стать чьей-то игрушкой, а уж к кукловоду испытывать почтение может только совсем ненормальный.

— С чего бы? Боги испокон веков играют в игры. Ты разве не в курсе? Да вы вообще созданы нами лишь для того, чтобы мы могли играть!

— Не всем Богам приходит в голову почти уничтожить свой народ для собственного удовольствия!

— И что? — Искренне удивился темноволосый эльф, широко открывая ярко синие глаза. — Всегда полезно начать с чистого листа. И потом, — тут он подошел к окну и жестом создал себе кресло, тут же в нем развалившись, — у меня же есть ты!

— Я? И чем же Я настолько выделяюсь? — Спросил я, также взмахом руки создавая кресло чуть выше и удобнее, чем у собеседника.

— Ты не простая игрушка, — он загадочно усмехнулся. — Я столько сил и умений вложил в твой род, что… да ты почти что мое дитя!

— М-да, — с сомнением покачав ногой, перекинутой через подлокотник, я поднял взгляд на «папашу», — а если я не хочу играть по твоим правилам?

— Что ж, тогда мне придется завершить игру и начать новую…

— То есть уничтожить всех?

— Именно.

— Судя по тому, что я здесь, — посмотрев вокруг, я остановил взгляд на пейзаже за окном, — тебе все-таки что-то от меня нужно?

— И да, и нет. — Бог встал и подошел к окну. — Кстати, перед тобой Райнадоль в первозданном виде. Мне он нравился, но… все может наскучить.

— Разве может «наскучить» красота? — Я встал рядом с Богом. — У нее мириады сторон, а ты видишь лишь то, что лежит прямо под носом!

— Ты так считаешь? — Искреннее удивление стало мне ответом. — Ведь только то, что делается со второго раза лишено ошибок…

— А ты уверен?

— В чем?

— Что со второго раза не сделаешь ошибок? Нет, я не говорю о тех, которые повторишь. Возможно, ты и сможешь избежать повторения. Но кто или что не позволит тебе совершить новых?

— Ну… я просто не допущу их!

— Чтобы что-то «не допустить», нужно сначала понять, что именно.

Бог нервно посмотрел на меня, а потом подошел к моему креслу и плюхнулся в него. Мне же, пока садиться не хотелось и я решил поподробнее рассмотреть город древних. В летописях говорилось, что он был прекрасен, но они врали, он был — божественен, быть может потому, что благославлен Богом?

— Почему темные и светлые разделились?

— А ты не знаешь? Я думал, сможешь догадаться сам — потому что так захотел я.

— Нет, ты лишь первопричина. А почему они разделились на самом деле?

— И все-таки ты мне нравишься! Подумай, стоит ли ломать уже сложенное?.. А что касается причин… ну, я общался с одной милой леди и она не совсем верно меня поняла…

— Аааа, это та самая прородительница, от которой в наших жилах течет «кровь Богов»?

— Ну, да, — чуть сконфуженно откликнулся «предок». — Я не думал, что она настолько буквально воспримет свою «избранность».

— А потом решил, что так даже интереснее? — Уточнил я, согласно кивнув.

— Точно, как ты догадался?

— Это не сложно. Тогда что изменилось сейчас?

— Мне стало скучно. Вы веками живете в изоляции, и не думая о чем-то новом, а я вынужден терпеть это однообразие. И потом, я вспомнил, что у меня есть ты…

— И тебе понравилось?

— Да, — Бог повернулся ко мне, — а тебе разве нет? Было же весело!

— Нет, совсем нет… — прошептал я, начиная понимать, что именно произошло.

— Почему? Смотри: ты стал Повелителем — это раз, причем сразу и без вопросов. Потом, ты стал сильнее — это два. И еще, теперь все можно сделать так, как хочешь только ты. Ведь об этом ты мечтал? Ну, я же помню, я все помню!

— Об этом, но… не такой ценой. Ты пойми, твои игрушки не очень хотят, чтобы, когда ими играют, их ломали. Это… не правильно. Нужно играть аккуратно, тогда и тебе будет интереснее.

— Нет, я так не думаю.

— Почему? — Теперь уже удивился я.

— Потому что вы отвернулись от меня за все те годы, а сейчас вспомнили!

— А как именно тебя вспоминают, имеет значение?

— Почти нет, последнее время все больше проклинают. Но ведь помнят!

— До поры до времени, — я кивнул и все-таки сел напротив, чтобы оказаться лицом к лицу. — Я ведь тоже проклинал, пока не понял, что лучше возносить молитву тому Богу, который может принять ее, а не тому, кто готов уничтожить собственное дитя! Я ведь верно понял, поэтому я здесь?

— Да, я хотел узнать, почему мой потомок от меня отказался.

— Еще нет, — усмехнулся я, попутно продумывая варианты, — еще можно многое изменить. Если я предложу тебе новые правила, ты будешь играть с нами, а не против нас?

— Если они меня устроят, то да. — Он потер руки и заинтересовано наклонился вперед. — Почему бы не разнообразить игру?

— Тогда, я могу пообещать тебе много изменений в будущем, но ты, взамен, должен пообещать свою помощь.

— Я и так тебе помог, думаешь, откуда у тебя такая сила?

— А ты при этом подумал, что я совершенно к ней не готов и она просто разорвет меня изнутри?