осознавал, что это всего лишь сон, что-то мешало до конца поверить в нереальность происходящего. Было очень холодно. Я чувствовал, как с меня струями стекает пот, вызванный быстрым изнуряющим бегом, но при этом холод забирался под одежду, сжимая в своих ледяных объятиях остывающую душу. Под ногами то и дело со страшным скрипом ломался лед, позволяя проваливаться в образовавшиеся полыньи почти по пояс. С трудом выбираясь из них, я кое-как переводил дыхание, пропихивая с шипением тяжелый плотный воздух в легкие, и бежал дальше.
Что было целью бега мне так и осталось неизвестным. Просто какое-то время спустя воздух стал чуть менее густым, а перед глазами, и в голове соответственно, прояснилось настолько, чтобы сообразить, что сон, если он неприятен, необходимо заканчивать. Разорвав уже не бардовое, а розово-красное пятнистое марево, я соскользнул в образовавшуюся прореху и уже в реальном мире с трудом перекатился на колени, отбрасывая тяжелый плащ в сторону.
От озноба зверски трясло, перед глазами все еще плавали пятна-кляксы, а земля под ногами так и норовила уползти в сторону. Обхватив себя руками, я какое-то время бессмысленно раскачивался из стороны в сторону, приводя мозги в состояние пригодное для осмысления ситуации. Состояние-то нужное установить удалось, вот только ответ на извечный вопрос «А что это было?» почему-то не спешил возникать сам собой, нагло ухмыляясь и постоянно ускользая из загребущих ручек.
Так, если не приходит осознание само, значит необходимо подумать и вывести его логически! — Мудро решил я, ткнувшись лбом в чуть подернувшуюся ледком за ночь землю и со всхлипом вздохнув, остановил, наконец, бесконечное кружение. — Что мы имеем? Странное забытье чуть не стоившее мне жизни… хм, вот это уже вопрос. Во-первых, убить меня не так-то просто, природа эльфийская не позволит сделать это легко и просто, а при учете хорошего питания в последнее время и полного отсутствия травм, так и вообще такой вариант переходит в разряд невозможных. Во-вторых, для убийства просто необходимо иметь исполнителя, или уж врага на худой конец. Я конечно не ангел и враги где-то есть, но здесь и сейчас… Что же тогда? Может просто переутомился? Нет, явно не то! Старые раны? Ха, они просто ноют или уж болят, но никак не навевают бредовые сны… стоп.
Бред? Вот оно! Откуда он мог взяться? Отравление? Но меня почти невозможно отравить! Я ведь и как рядовой представитель обеих рас (дроу и вампир) не подвержен ядам, а уж как принц и подавно, у нас вообще родовая защита почти ото всего. Правда, последнее время защита истончилась до минимума, за долгие годы претерпев слишком многочисленные попытки покушений… Вот оно, теперь я уверен абсолютно! Это был вовсе не сон, просто мой иммунитет не восстановился до конца и таким образом пытался подать знак, что происходит что-то не то.
Но кто? И… зачем? Не друзья это точно! Зачем было спасать, чтобы потом гробить? Остаются недруги, а кто у нас тут из таких? Последнее время у меня слишком много знакомств, чтобы так сходу выбрать. Ну, торговца можно откинуть сразу, ему резона как раз таки нет. Не стал бы он пытаться нанять нас в провожатые, упирая на мой боевой опыт, чтобы потом под покровом ночи попытаться отравить. Эту версию откидываем сразу.
Натан? Тоже нет, слишком наивен мальчик, да и потом, ему, похоже, всерьез приглянулась наша принцесса, чему я только рад, партия вполне себе ничего — богат, обходителен и влюблен — чем не удача? Его полуэльф, Хриз? Вряд ли, во-первых, если бы он и питал расовую неприязнь, мне бы это стало очевидным, но эмпатия молчит и в ус не дует. Во-вторых, уж ему-то точно известно, что отравить эльфа (да и вампира) не возможно в принципе, сам ведь такой же, даром что полу. А в-третьих, как бы он не был уверен в своем организме, а все же пить яд, положенный собственными руками, точно не стал бы. И, наконец, парочка особо подозрительных дружков, умудрившихся вызвать сомнения не только у меня, но даже и у Рона, проповедующего принцип невмешательства.
Значит, парни решили действовать, причем сразу и наверняка. Правда, не учли сразу несколько моментов. И то, что на меня не подействует, и то, что моя смерть вызовет ненужные разговоры и логичные вопросы у спутников… Стоп! Спутники! Ох, и как я раньше не подумал, ладно Хриз, ему скорее всего ничего кроме гастрита не грозит, а вот Рон… его кровь точно не вытолкнет заразы!
С трудом оторвав тяжелую, но уже почти прояснившуюся, голову от земли, я осмотрелся вокруг на тихо посапывающий лагерь и пополз в сторону спокойно лежащей неподалеку девушки. Из-под плотно завернутого в кокон одеяла доносилось еле слышное дыхание, ненавязчиво намекающее на спокойный сон, а не предсмертное забытье. А вот поза и несколько неровное подрагивание Рона в стороне от сестры говорили ровно о противоположном. К нему я метнулся уже чуть быстрее, прекрасно понимая, что не успеваю. Парень почти не дышал, по всей видимости, доза нам досталась почти равная и то, что при всем желании не могло убить эльфа, человека должно было гарантированно отправить на тот свет.
Приподняв веки друга, я взглянул в закатывающиеся зрачки ярко красного цвета, сигнализирующие о крайней стадии агонии, и напрочь позабыл о собственных проблемах. О противоядии думать уже некогда, да и чтобы его изготовить кроме времени требуется, как минимум, знать, чем именно нас траванули. Этого я не знал, да и честно говоря, знать не хотел, а вот способ спасти умирающего требовался прямо сейчас, минута промедления может стоить другу жизни. Повертев головой, словно в поиске подсказки, я таки нашел ее, ткнувшись взглядом в висящий на дереве меч друга. Нет, вставать за ним было не с руки, да и не нужно, просто видение дало столь необходимую наводку.
Пошарив рукой за отворотом сапога, я извлек на свет трофейный кинжал, и принялся крутить его перед глазами, выискивая огрехи. Но тянуть время вечно не стоило вдвойне, Рону это могло стоить жизни. Хотя я и понимал головой, что способ, пришедший на ум, это единственное спасение в данной ситуации, осуществлять его было страшновато. Мы и так слишком сильно связаны с человеческим принцем, благодаря отданной им крови, а уж после того, как он отведает моей… Но если я не дам ему этой самой крови он просто умрет. Прямо сейчас. На моих руках. В мучениях.
Почему-то именно последняя мысль заставила отбросить сомнения и полоснуть по запястью остро заточенным самолично оружием. Боли почти не было, или опять сработал мой низкий болевой порог, но кроме небольшого жжения, знаменующего начало регенерации, более ничего не ощущалось. Не давая себе больше возможности для философских диспутов о коварстве кровных связей в общем, и данной конкретной в частности, я тем же ножиком разжал крепко сжатые челюсти приятеля и силком начал вливать в него спасительную жидкость.
Минут пять спустя, порядком подустав и перемазав нас обоих кровью с ног до головы, я обессилено откинулся на камень, еще днем казавшийся таким теплым и надежным и прикрыл глаза, постаравшись расслабиться. Отпущенная на волю регенерация, мигом зарастила саднящее запястье, не оставив даже тени следа, и принялась за оздоровление организма в целом. Еще через полчаса такого сидения, когда я настороженно вслушивался в стабилизирующееся дыхание Рона, мне стало настолько легче, что достало сил подняться на ноги и почти не шатаясь добрести до ручья.
Лагерь еще спал. Тишина, стоящая вокруг, уже чуть подернулась первыми признаками рассвета. Зашевелились приободренные скорым подъемом часовые, недовольно засопели люди, почувствовав признаки приближения расвета, немного несмело зачирикали и запели птицы, оповещая о начале нового дня, полного забот и трудов на благо будущих свершений. И среди всего этого ежедневного ритуала на скользящую тень, бредущую в сторону ручья, никто не обратил ровным счетом никакого внимания.
Назад я возвращался уже почти совсем здоровым. К тому моменту Исса успела проснуться и с ужасом, зажимая рот рукой, чтобы не издать ни звука, смотрела на брата. Подойдя к ней сзади, я чуть плотнее прижал ее руку, не давая кричать, и помог опуститься на землю, подле все еще бессознательного друга. Стоит отдать девушке должное, она восприняла все увиденное на редкость спокойно, ожидая моих объяснений и не думая впадать в панику. Мне же, как бы не хотелось этого делать, следовало взять себя в руки и объяснить увиденное, пока Исса сама не напридумывала себе лишних ужасов.
— С ним уже почти все в порядке, — ограничился я кратким пояснением.
— А он… ты… что… угум… зачем? — Не слишком связно поинтересовалась подруга, потянувшись и крепко вцепившись в запястье брата.
— Хм… понимаешь, нас пытались отравить…
— Кто? Зачем? — Последовал новый поток вполне закономерных вопросов.
— Ну, кто я могу только предполагать, а вот зачем узнать можно только у них.
— И что ты будешь делать? — Серьезно поинтересовалась девушка, склоняясь к лицу Рона. — Рон, дорогой, ты меня слышишь? Я же знаю, что ты очнулся.
