что-нибудь пооригинальней придумаешь. Зло, это надо же так сказануть! Меня не обманешь, мой мальчик. Я же вижу, что ты затеял какую-то очередную проказу. Ладно, давайте посмотрим, что тут у вас… ага! Так что тут у нас такое? — Он рассмотрел половинчатую статуэтку со всех сторон. — Так, это точно не тайская вещь. Не кхмерская, не монская, не из Дваравати, не из Шривиджайя [24] … моя милая мисс… Хайкс-Бейли, правильно?.. Боюсь, что вас обманули. Это вполне современная вещь.

— Современная? — не поняла Мьюриел. — Поясните, пожалуйста.

— Я имею в виду, милая женщина, что ей не больше двух тысяч лет. Едва ли ее назовешь старинной, не говоря уже о том, чтобы древней. — Он от души рассмеялся над своей собственной шуткой.

— Как я понимаю, интереса она не представляет вообще никакого, — сказал Терренс, который, похоже, отчаянно скучал. Локк понимал, что им со Стрейтоном не терпится вернуться во дворец — к своим затейницам-девочкам.

— Я не говорил, что она не представляет никакого интереса, — отозвался монах. — Очень даже представляет… но не для вас. Есть люди, которые ищут эту вашу статуэтку уже лет тридцать, когда не все сорок.

Локку вдруг стало страшно. Он встревоженно огляделся: а что остальные, чувствуют они то же самое или нет? Ему захотелось уйти отсюда — прямо сейчас. Эта бредятина Пратны насчет кармических узлов… и теперь еще эти загадочные слова крошечного ссохшегося монаха в костюме поп-гуру… что его так напугало? Он заставил себя не дергаться и сидеть спокойно. Однажды я убил человека, женщину… он специально вспоминал этот ужас шестидесятилетней давности, чтобы прогнать другой ужас — тот, который был сейчас.

— Я знал! — просиял Пратна. — Пара минут унижений, и мой дражайший кузен откроет нам все секреты.

— Боюсь, что нет, — сказал Дарьянга. — Я чувствую…

— Ты лучше по существу говори, — раздраженно проговорил Пратна.

— Но вы еще не все собрались, — сказал монах. — Одного не хватает. И то беспокойство, которое вы испытываете сейчас, — это хорошая тренировка перед суровой и изнурительной одиссеей, которая вам предстоит.

— Опять, стало быть, в путь-дорогу, — вздохнул сэр Фрэнсис. — Боюсь, мои старые кости не выдержат этого испытания.

Стрейтон зашевелился, усаживаясь поудобнее, и подергал на груди рубашку, промокшую от пота.

— Выбор всегда остается за вами, — неожиданно мягко проговорил монах. — Но насколько я знаю брата, он лишний раз думать не будет — ломанется вперед сломя голову. Он сделает все, лишь бы бежать от угрозы хронической импотенции. — Снаружи раздался какой-то шум. Звук шагов на каменных ступенях. — О небеса, я смотрю, вас ничто не удержит. Ваш приятель пожаловал… прямо сюда.

Все обернулись к входной двери, где неожиданно вырос темный силуэт, заслонивший свет. Стивен.

— Не… — начал было Фрэнсис.

Но поздно. Стивен уже наступил на порог. Зловещее предзнаменование.

— Да ладно, — сказал Дарьянга.

— Двадцатый век на дворе, — продолжал монах. — Мы больше уже не хороним беременных женщин под порогом нового дома, чтобы милые, но мстительные духи охраняли твое жилище. Входите, пожалуйста. Не стесняйтесь.

Еще мгновение назад Стивен жарился на солнце. Теперь ему в лицо ударил прохладный воздух, остуженный кондиционером. И именно эта неожиданная прохлада совершенно лишила его присутствия духа — именно она, а вовсе не то, что он снова встретился с теми людьми, с которыми на протяжение шестидесяти лет делил один и тот же кошмар.

— Ваш шофер, который встречал меня в аэропорту, привез меня прямо сюда, — сказал он Пратне. Это было похоже на те сбивчивые извинения, которые он лопотал, когда опаздывал на их прежние оккультные сборища. И как и тогда, все молчали, давая ему в полной мере почувствовать свое смущение.

— Ну хорошо, — сказал наконец сэр Фрэнсис. — Пусть он расскажет: что это за Тимми Валентайн такой и что в нем такого необыкновенного?

— Он вампир.

Мьюриел звонко расхохоталась. Все остальные упорно молчали. Стивен заметил их недоверчивые взгляды и поспешно добавил:

— У меня есть доказательства.

— Замечательно, — сказал старый монах.

Стивен рассказал им все, пристально вглядываясь в лица своих угрюмых собеседников. Взгляни на Фрэнсиса Локка, сказал он себе. Он, наверное, удивляется: неужели этот полоумный старик и есть тот наивный маленький мальчик, который когда-то боялся его до смерти. Терренс и Стрейтон… Лорель и Харди… Мьюриел… вся высохшая, ее красота увяла. И Пратна — верховный манипулятор. Как всегда.

— Полный бред, — заключил Фрэнсис, когда Стивен закончил рассказ. Но Стивен заметил, что ему очень хочется в это поверить — до такой степени хочется, что его аж трясет.

— Ах дети, дети, — спокойно проговорил Дарьянга, — вам так нужно во что-то верить. Так почему бы вам не пойти дальше и не притвориться, что все это — правда? Давайте садитесь все вместе и придумайте план по уничтожению вампира. Может быть, вы добьетесь какого-нибудь всеобщего катарсиса, а я еще успею вздремнуть до вечерней молитвы.

— Чеснок и кресты, — предложила Мьюриел.

— Не пойдет, — сказал Стивен и рассказал им еще парочку любопытных фактов из жизни Конрада Штольца и, кстати, напомнил, что их первая встреча с этим существом состоялась у самого алтаря в часовне Святой Сесилии.

— Он выходит при свете дня? — просил Стрейтон.

— Похоже на то, — пробормотал Терренс, вспоминая детали Стивенского рассказа.

— Если он не боится крестов и чеснока, — раздраженно проговорил Пратна, — то какой смысл все это затевать?

— Ха! — усмехнулся Дарьянга. — Вы, похоже, забыли одну очень важную вещь. Вы, похоже, забыли, почему вы вообще вдруг решили приехать в мой скромный кути.

А дальше монах завел долгий рассказ. Он был старше их в среднем на десять лет и очень четко осознавал свое старшинство. Стивен сразу понял, что торопить его бесполезно. Он уселся на жесткой циновке и постарался устроиться поудобнее. На самом деле ему было скучно, и встрепенулся он только тогда, когда Дарьянга заговорил про огонь.

— Огонь… о да! В Древней Персии, кажется, поклонялись огню? У них был Ахурамазда, воплощение принципа света, и Ахриман — воплощение тьмы или зла. Как говорится, простенько и со вкусом. Но…

— Мы про идола начали говорить, — нетерпеливо перебила Мьюриел.

— Ах да, идол. Но огонь — это не менее интересно, правда? — Дарьянга взглянул прямо в глаза Стивену. Что Боги Хаоса знают про Стивена, насколько они доверились этому полоумному? Он просто законченный параноик. Ему везде мерещатся какие-то досье и подслушанные разговоры, втихаря записанные на пленку. — Я сейчас заговорил про огонь, — продолжал монах, — не потому, что огонь косвенно связан с нашим конкретным случаем… но еще и потому, что мне хотелось немного встряхнуть заскучавшего Майлса, а то он совсем засыпал.

— Простите, — смутился Стивен. — Я внимательно слушаю.

Но его мысли опять начали разбредаться.

— Итак, продолжим… вы все, без сомнения, слышали про Золотой Треугольник. Это такой регион на границе Таиланда, Лаоса и Бирмы. Ни одно из трех правительств не контролирует этот район. Там живут разные горские племена, которые, собственно, и устанавливают там свои порядки и держат всю тамошнюю торговлю героином и опиумом. — Он оглядел присутствующих, но те лишь покачали головами. — Ладно, не важно. Но вы точно слышали о самых крупных племенах… дикие люди, совершенно не цивилизованные, аборигены как они есть… я имею в виду мьонгов, мео, каренов и им подобных. Но есть одно очень скрытное племя, исао. Предводитель у них — некий Ай Тонь. Достаточно сильный и очень влиятельный военачальник, и особенно теперь, когда в прошлом году пограничный союз трех стран распался. У него грандиозные планы.