показывал их тебе и твоим друзьям. Каким образом Борен узнал об их существовании, остается для меня загадкой. Наверно, проговорился кто-нибудь из жителей деревни. Впрочем, это неважно. Борен думал, что если закопать сундучок в одном из отмеченных папашей Рикло мест и потом извлечь его в присутствии множества свидетелей — вас, Лампуа, мэра Монтраваля, — то все это будет выглядеть так, будто найден настоящий клад гугенота. После того как мсье Фертель или другой ювелир оценил и продал бы драгоценности, я должен был выписать чек на соответствующую сумму и передать его Борену. Тому оставалось бы только получить по нему деньги и исчезнуть. Вот какую роль взял я на себя, когда поддался отвратительному шантажу.
Мальчик пытался найти оправдание слабости, проявленной мсье Лакуа. Разе болезнь не служила ему достаточным извинением?
— Нет, Мишель, — твердо сказал инвалид. — Запомни хорошенько: когда вместо того, чтобы делать то, что должен, начинаешь искать себе оправдания, никогда не знаешь, как далеко зайдешь по пути лжи и подлости. Нужно мужественно бороться за правду, и особенно тогда, когда это бывает нелегко.
Мальчик был от всей души согласен с этими словами. Прямой и честный путь всегда достойней всякого другого, хотя и не всегда бывает самым простым. Мишель бросил взгляд на яму, откуда совсем недавно ему с друзьями пришлось доставать сундучок с драгоценностями, и не смог удержаться от вопроса:
— Вот что кажется мне сейчас странным, мсье. Вы очень обрадовались, когда мы нашли так называемый клад. Почему? Ведь вам было прекрасно известно, где именно его зарыли бандиты.
— Ты прав, я это знал. Разумеется, я играл отведенную мне роль. Но моя радость была искренней. Я почувствовал огромное облегчение, когда понял, что комедия приближается к концу. — Мсье Лакуа вздохнул. — Та поспешность, с которой папаша Рикло избавился от полученных от меня слитков, вынудила Жермена перейти к решительным действиям. Меня заперли в погребе, потом Борен, надев маску, принес туда же связанную мадам Фертель. Затем бандиты, усыпив Натали снотворным и погрузив ее в мою машину, поехали в магазин мсье Фертеля. Конечно, они прихватили с собой и сундучок с драгоценностями.
— Но сначала они постарались отнять у нас слитки, — добавил Мишель.
— Правда? Я впервые слышу об этом. Разделив заложников, Жермен снова отправил Борена сюда. Мсье Фертель и его жена так боялись за свою дочь, что были готовы выполнить любые требования преступников. Остальное тебе известно.
К собеседникам подошел ювелир.
— Итак, над нами опять ясное небо, — с улыбкой проговорил он. — Сколько событий за каких-нибудь два дня!
— Я как раз рассказывал молодому человеку о том, что вынудило меня уступить шантажу.
Мсье Лакуа еще раз объяснил, в чем состоял план Борена. Внимательно его выслушав, мсье Фертель покачал головой:
— Вы оказались во власти преступников, дорогой Лакуа, а потому заслуживаете снисхождения. Однако, уступив им, вы забыли об одном важном обстоятельстве: никто во всей округе не поверил бы их клевете. К тому же в нашей организации Сопротивления была отлично поставлена служба безопасности. Ее архивы сохранились. Мы восстановили бы истину, а в случае необходимости провели бы кампанию в прессе в вашу защиту. Хватит себя мучить, подумайте о чем-нибудь приятном! Не будем омрачать общего веселья!
В этот момент мадам Фертель провозгласила:
— Прошу всех к столу!
Обед подходил к концу. Мсье Лакуа оказался отличным сотрапезником. Как будто позабыв о случившемся, он много смеялся и шутил. Когда подали кофе, он попросил минуту тишины.
— Друзья мои, поскольку клад гугенота так и не обнаружен, я предлагаю мсье Рикло сразу после обеда возобновить поиски.
При этих словах все удивленно замерли. Инвалид же добавил с лукавой улыбкой:
— Не волнуетесь, мсье Рикло, я пошутил. После обеда вы можете спокойно отдыхать. Лично я отказываюсь от всяких поисков. Теперь мне хочется только одного: тишины и спокойствия. Я уезжаю в санаторий, но сначала должен урегулировать кое-какие формальности. Например, с вашего, мсье Фертель, разрешения подарить эти дом и парк мадемуазель Натали. Я нисколько не сомневаюсь, что уж она-то отыщет клад! И, надеюсь, она забудет о тех ужасных событиях, которые ей довелось пережить. Увы, и по моей вине тоже… Мсье Лакуа повернулся к Мишелю.
— Тебе придется сдать последний слиток в полицию. Иначе тебя могут обвинить в укрывательстве краденого. Я же с удовольствием компенсирую тебе его потерю, заплачу за работу и постараюсь дополнительно отблагодарить за ту неоценимую услугу, которую ты оказал лично мне, взяв верх над Бореном и его сообщником.
Мишель стал возражать. Он еще ощущал последствия схватки с Жерменом, но в общем веселье позабыл о боли. К тому же у мальчика был дополнительный повод для радости: теперь он мог с полным основанием называть Альфреда, Грегуара и Жюстена своими друзьями. Парни поняли, что едва не стали невольными сообщниками опасных преступников, и теперь наверняка будут проявлять большую осмотрительность, получая заманчивые предложения от незнакомых людей.
Папаша Рикло поднялся из-за стола.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я совсем забыл о вашей собаке, мсье Лакуа. Вчера вечером Жермен оставил ее у меня. Попросил подержать несколько дней, пока вы не вернетесь из поездки. Нужно отнести ей что-нибудь поесть. У нас остались какие-нибудь объедки?
— У вас добрая душа, мсье Рикло, — отвечал инвалид. — Там, куда я уезжаю, держать собак запрещено. Может быть, вы возьмете Трику себе? Честное слово, я не мог бы отдать ее в лучшие руки!
— Ну… Это очень щедрый подарок, мсье Лакуа. Я не откажусь! Признаюсь откровенно: собака мне сразу понравилась. Красивый, сильный зверь! К тому же мы уже нашли с ней общий язык.
— А какие планы у тебя и твоих друзей? — обратился мсье Лакуа к Мишелю.
— Мопед Артура в полной исправности, так что мы можем уже завтра отправляться в дорогу. Наше путешествие еще не окончено!.
Тут в разговор вмешался Лампуа. Глаза его горели.
— В-в-в-вы з-з-з-знаете, чт-т-т-то я с-с-с-собираюсь с-с-с-сделать? — спросил он.
И сам ответил:
— На-на-на-написать д-д-д-д-детективный ро-ро-ро-роман!
Все дружно приветствовали эту идею. Когда восторг собравшихся немного утих, Натали заявила:
— Отличная мысль, мсье Лампуа! Я даже знаю, как его назвать. «Тайна забытого клада».
— Я т-т-т-так его и на-на-на-назову, мадемуазель! — ответил журналист.
Мишель улыбнулся и обменялся с Артуром и Даниэлем взглядами, в которых светились дружба и взаимопонимание. Порядок в Монтравале восстановлен, скоро они втроем отправятся
