называемый подготовительный факультет, где все вновь испечённые студенты в течение года интенсивно изучали какой-либо иностранный язык. И в первый же день нашей группе сказали: «Ребята, будете учить французский». Ну, французский, так французский. На занятиях язык мы учили по старинке: читали тексты, переводили, заполняли пропуски словами и т. д. Надо сказать, были результаты: к концу года я относительно неплохо говорил и понимал по-французски. Тем более что язык мне понравился, я регулярно ходил во французский культурный центр, где брал видеокассеты с фильмами.
И хотя язык мы учили действительно интенсивно (20 часов в неделю), но к летней сессии высокие результаты в нашей группе были не у всех. Сейчас, когда я думаю о том периоде изучения французского, мой относительно неплохой прогресс, думаю, можно объяснить тремя факторами: наличием неплохих аналитических способностей (как-никак математический класс в школе окончил), искренним интересом к языку, регулярным просмотром французских фильмов.
Подготовительный факультет завершился — начался обычный 1-й курс по программе, включающей химию, физику, анатомию, ботанику и т. д. Количество часов изучения французского языка сократилось до четырёх в неделю, французский постепенно отошёл на второй план… Я же возомнил было, что у меня хорошие способности к языкам, и по окончании летней сессии решил начать учить немецкий язык. Купил парочку самоучителей и поехал на дачу их «грызть». Месяц читал самоучители и вроде как даже научился понимать простенькие текстики. Мне было довольно интересно учить немецкий, и при очередной поездке в Москву я купил аудиокурс к своим самоучителям. Послушал и… не понял НИЧЕГО. То есть при прослушивании ощущение того, что сия фраза мною изучалась, было, но понимания не было. И лишь после пары недель активного прослушивания аудиокурса язык стал немного понятнее на слух. Возникло ощущение, что последовательность изучения языка «книжка — аудиокурс» неправильная.
Потом снова началась учёба в вузе, и языки отошли на второй план.
По окончании университета я поступил в аспирантуру и заодно на вечерние курсы японского языка. На курсах сразу удалось перескочить в группу второго года обучения: летом в течение месяца я слушал аудиокурс японского, читая одновременно учебник, — на ошибках учатся, и преподавательница разделила мою точку зрения, что я больше гожусь в группу второго года изучения, дала добро, мол, давай.
Попав в группу, которая изучала японский уже год, я был поражён одним фактом: ни у кого из учащихся не было правильной интонации (в японском тональное ударение, то есть ударный слог, произносится выше, а не громче, как, например, в русском языке), даже знакомые предложения ВСЕ читали с ужасным акцентом. Если быть честным, то и своё произношение меня не радовало. И хотя слушал я аудио-курс очень активно и очень хорошо его понимал на слух, тоны в японских словах были для меня (похоже, что и для всех остальных учащихся) чем-то ускользающим: слушаешь слово — кажется, первый слог повышенный, заглянешь в словарь — да, угадал, слушаешь другое — думаешь: «Здесь тоже первый слог повышенный», заглядываешь в словарь — не-а, не угадал. Преподаватель наличие сей проблемы признавал, но что с этим делать, не знал, а лишь советовал поехать пожить несколько лет в Японии. В Японию я, конечно, не бросился, но пришло осознание того, что простого прослушивания аудиокурса недостаточно — надо делать что-то ещё. Но что?
В тот же год (1-й год аспирантуры) я пошёл на курс НЛП-практик, проводимый в одном из московских центров НЛП. И надо сказать, курс был довольно-таки интересным. Эффективность некоторых техник и приёмов произвела на меня сильное впечатление, и меня потянуло к первоосновам, захотелось узнать, а как же выглядит ЭТО в исполнении самих создателей НЛП — Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера (большинство их книг было давно прочитано). К счастью, была возможность достать аудио- и видеозаписи этих двух, не побоюсь этого слова, титанов. То, что они проделывали на тренингах и сессиях с клиентами, потрясает воображение: люди избавлялись от фобий (сильных неконтролируемых страхов, например страха лифта, самолёта и др.), навязчивых состояний (поедание шоколада и т. п.), галлюцинаций, бросали курить, пить, излечивались от соматических заболеваний, преодолевали депрессию и многое, многое другое. Возникал естественный вопрос: как можно всему этому научиться? Кстати, чтобы смотреть эти видеозаписи, пришлось подтянуть английский. «Подтягивался» он не слишком легко, но наличие конкретной цели (освоение НЛП) очень сильно помогало. И тут вдруг новость: в Москву приезжает сам Джон Гриндер! Решение идти на его семинар было принято в течение двух секунд.
Семинар Джона Гриндера и Кармен Бостик Сент-Клер произвёл положительное впечатление. Ответ на вопрос, КАК надо учиться, был дан. Если бы кто-то другой объяснил мне, что собой представляет самая быстрая стратегия обучения человеческому совершенству, я, может быть, и не поверил бы, но слишком уж Джон Гриндер был хорош: удивительная обучающая машина перед моими глазами. Учитывая мои переменные результаты с японским, эту стратегию стоило опробовать при изучении языков.
И она сработала! Когда я применял эту стратегию, прогресс в изучаемом иностранном языке потрясал, но стоило перейти на обычно-привычные методы изучения языков — результаты в лучшем случае были просто хорошими.
Вскоре я пошёл на курс «Эриксоновской терапии и гипноза» (подробнее об Эриксоне будет написано ниже), которым руководил Михаил Романович Гинзбург, и научился входить в состояние транса, что также стал использовать для изучения языков. Скажу лишь, что один сеанс транса, проведённый со мной Михаилом Романовичем, помог быстро подготовиться к международному экзамену по японскому языку (JLPT) на 2-й уровень, хотя уровень моего японского в то время был не очень высок.
Некоторое время спустя мне в руки попали два курса по развитию абсолютного и относительного слуха Дэвида Люкаса Бёрджа. Попробовав предлагаемые в них упражнения и убедившись в том, что они работают (я даже начал сочинять простенькие пьесы на своём пианино), я окончательно разрешил загадку японского языка — ужасного произношения русских, изучающих его.
Постепенно универсальная стратегия обучения, предложенная создателями НЛП, и мой собственный опыт изучения языков стали сливаться в нечто единое. Но… не всё так просто. Выполнение и написание диссертационной работы (я исследовал ранозаживляющие свойства наночастиц металлов) отнимало много времени, и заниматься языками с чувством, с толком, с расстановкой никак не удавалось. Лишь в 2006 году, после успешной защиты диссертации, свободное время появилось, и тут же возникла цель — сдать экзамен на 1-й уровень по японскому языку. Те, кто изучал японский язык, знают, насколько высока эта планка. Опыт был «острым» — до экзамена оставалось меньше полутора месяцев. Я активно взялся за японский. Можно сказать, именно сложности этого языка (иероглифическая письменность, тональное ударение) позволили сформировать структуру техник метода в том виде, в котором я их вам предлагаю. Также стало окончательно понятно, какие требования надо предъявлять к учебному материалу для быстрого освоения иностранного языка.
Экзамен был успешно сдан. Появились две другие цели — международные экзамены по французскому (TEF) и английскому (IELTS) языкам. Замечу, что оба эти экзамена довольно всесторонне оценивают уровень владения языком кандидата (в них входит и собеседование, и сочинение). Надо признаться, что к тому моменту французский я изрядно подзабыл, то есть читать я, конечно, читал, но вот чтобы собеседование? Или сочинение? Увольте! Английский по многим параметрам также оставлял желать лучшего: у меня толком не было практики ни разговорной, ни письменной, то есть активное владение языком было где-то на очень слабую троечку. И опять опыт оказался «острым»: два месяца на подготовку к экзаменам, которые, кстати, должны были проводиться чуть ли не одновременно. Метод опять оправдал себя! К моменту сдачи экзаменов между двумя языками не было не малейшей интерференции (смешения), а результаты экзаменов меня искренне порадовали. Замечу, что занимался я исключительно самостоятельно, тратить деньги на репетиторов не было ни возможности, ни желания, тем более что метод давал такие потрясающие результаты.
После этого написание книги стало вопросом только техническим. Кстати, если какой-то дотошный читатель вдруг спросит, а опробован ли метод на добровольцах, отвечу: нет. Если вам нужны цифры, мол, применение метода А увеличивает степень запоминания иностранных слов на 30 %, а метода Б — на 40 % по сравнению с контролем, то это не та книга, которую вы ищете. Я в этой книге описываю по преимуществу лишь собственный опыт, собственные действия: что и в какой последовательности я делаю, чтобы научиться быстро понимать/говорить/читать/писать на иностранном языке. И поверьте, мне есть с чем сравнивать, — я регулярно вижу, какие «результаты» дают традиционные методы… Выбор ваш — попробовать те приёмы, которые описаны в книге, или найти другой метод, опробованный на десяти/ста/тысяче добровольцев. Я лишь буду поддерживать вас, если вы будете постоянно пробовать что-
