были вампирами. К счастью, это был не тот случай.

Девушка кивнула.

— Ага. В смысле, я знаю, некоторые из местных не совсем честны. В городе бывали ссоры и споры. Но никто не рискнул бы связаться с Джун. Потеряв свою единственную возможность общения и торговли, ну, я считаю, что они бы сошли с ума.

— Ты считаешь? Ха! — рассмеялся Грэф. — Извини. Просто у меня такое чувство, что я попал в пьесу Теннесси Уильямса[22]. Ты, наверное, даже не курсе, кто это.

— Я знаю, кто такой Теннесси Уильямс, — ответила Джесси, нахмурившись. — 'Кошка на раскаленной крыше'. Фильм с Элизабет Тейлор и Полом Ньюманом.

— Очень хорошо, — он даже не пытался скрыть свое удивление.

— Не такая уж я деревенщина. Вообще-то, у нас тут было телевидение. У некоторых даже спутниковое. — Девушка заговорила с преувеличенно деревенским говором: — Ага, барин, бывал у нас один из тех говорящих ящиков с картинками, гы-гы.

— Понял, — пробормотал он.

— Нет, думаю, не понял. А ты знаешь, что я посещала колледж? — Джесси подождала ответа, позволив парню беспомощно запинаться несколько секунд, прежде чем прервала его. — Нет, не знаешь. Просто принял меня за необразованную только потому, что я живу на ферме.

— Ладно, достаточно. Я поспешил с выводами. — Хотя, он и не мог представить Джесси в колледже, все же должен был спросить: — Какая у тебя специализация?

Она пожала плечами.

— Математика. Хотела быть учителем средней школы.

— Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто хочет учить. Думал, ты хотела стать ветеринаром, — Грэф гордился тем, как хорошо разбирается в людях, но то и дело ему попадался тот, кто его удивлял.

— Опять ты за своё, снова спешишь с выводами, — презрительно фыркнув, девушка склонила голову на бок, будто указывая на бар, откуда они только что ушли, хотя он был далеко. — Итак, неплохой навар.

— Ага, вспомню об этом зимой, когда еды больше не останется, а я замёрзну до смерти, потому что ты продала мою куртку, — словно в подтверждение его слов, по его спине пробежал зимний холод.

— Не пропадёшь, — ответила Джесси чертовски равнодушно, как показалось Грэфу. — В подвале есть старая отцовская одежда от Carhartt.

— О, круто. Я буду похож на дальнобойщика зимой. — К следующему году он, скорее всего, будет жевать сено и говорить 'Я считаю…', прямо как Джесси.

К следующему году. Он покончит с собой, если застрянет в этом городе на целый год.

— А вампиры вообще могут простыть? — поинтересовалась Джесси, все ещё не выглядя виноватой из-за того, что отдала все личные вещи парня. — Ты же мёртв, верно?

— Не в этом дело… — начал было Грэф, но его слова резко оборвались, когда девушка схватила его небрежно раскачивающуюся руку и подняла так, чтобы рассмотреть. Выпившая, она склонилась над сжатыми пальцами, и его ладонь оказалась в опасной близости от шеи Джесси.

— Но сейчас тебе холодно. Итак, почему же ты чувствуешь холод? — она отпустила его руку и пошла вперед.

Грэфу потребовалась всего секунда, чтобы прийти в себя. С ним определенно что-то было не так. После того, как Чед, истекая кровью, ворвался в бар, словно главное блюдо, это легкое прикосновение Джесси должно было подтолкнуть его к краю. И, боже, как же он хотел переступить через него и осушить девушку, но не смог.

Он начал доверять своему захватчику. У него Стокгольмский синдром.

— Да, — быстро заговорил он, надеясь, что его ошеломленное молчание не длилось слишком долго. — У меня комнатная температура, но я могу простудиться. Во мне все еще движется кровь. Если я залезу в холодильник, то не собираюсь становиться такой же температуры.

— Ха! — девушка шла вперед походкой счастливого пьяницы, неуклюже шагая, она шлепала по тротуару ступнями, разглядывая звезды. Затем она остановилась, беспокойно нахмурившись. — Подожди, значит нормальная температура тела для тебя слишком горячо?

— Да, но к этому привыкаешь. Словно жизнь в пустыне, — ответил Грэф. — Продолжай идти.

Джесси подчинилась его приказу, но все еще хмуро поглядывала, когда они сошли с асфальтированной дороги на ту грязь, что вела к ее дому.

— Тогда зачем носишь кожаную куртку с собой? В июле?

Он ухмыльнулся.

— Потому что кожа — это сексуально.

— Фуу, — с отвращением простонала девушка. — У тебя все еще стоит? В смысле, ты же мертвый.

— Стой… Значит коже 'фу', но о моем члене ты все же беспокоишься? — Грэф усмехнулся, Джесси покраснела, и они оба замолчали.

Они подошли к дому, к слабому зеленоватому свету ртутной лампы, словно от ядовитой свечи в темном окне. Грэф должен был признать, ему нравилась обособленность этого места. Как правило, он предпочитал что-нибудь более оживленное, где много людей и машин. Но люди в Пинансе не были настолько выдающимися, чтобы его начала беспокоить некоторая дистанция между ними. Что касается машин, так их тут вообще не было.

Грэф остановился в конце подъездной дороги Джесси, вздрогнув от понимания того, что и здесь нет никаких машин.

— Какого хрена? — он пихнул мешок с мукой в руки девушки и бросился на газон. Очевидно зря. Машина не могла спрятаться. Если ее не было там, где Грэф припарковался, значит она исчезла.

— Твое авто, — медленно и пьяно проговорила Джесси. — Его типа нет.

— Да ты что? Спасибо, что заметила! — он подчеркнул свои слова, пнув гравий на дороге. В этом городе даже пнуть нечего.

Вставая рядом с ним, девушка споткнулась.

— Куда оно делось?

— Отличный вопрос.

Грэф втянул носом воздух, словно в нем могли еще остаться выхлопные газы. Но даже если так, что бы это дало? Уверенность, что на его машине уехали, а не оттолкали ее вручную?

— Ну, на нем не могли далеко уехать, — Джесси поплелась в сторону крыльца. — Мы сможем найти его утром.

Он уже открыл было рот, чтобы поспорить, но понял, что девчонка была права. Кто бы ни угнал машину, он мог кататься всю ночь, но не покинет Пинанса.

— Все же жаль бросать ее там на дороге, совсем одну, — произнес он, заходя следом за Джесси в дом.

Девушка вздрогнула от его неожиданного появления.

— Боже, не делай так! — Она положила мешок с мукой на кофейный столик и скрестила руки на груди. — Почему вы, ребята, так делаете?

Грэф пожал плечами.

— Думаю, забываем, что пугаем людей, когда двигаемся слишком быстро. Или же нам просто плевать.

— Я не об этом, — девчонка закатила глаза, как будто он был обязан следить за меняющимися темами разговора так же хорошо, как это делала она. — Почему вы называете свои автомобили 'она'? Они же не женского рода.

— Прежде всего, это не просто автомобиль. Это De Tomaso Pantera L 1974 года выпуска. И я не знаю, почему мужчины называют автомобили 'она'. Я никогда не проводил социологическое исследование этого явления.

Грэф выглянул в окно, отчасти надеясь, что у него были какие-то галлюцинации, и Пантера все еще стоит на подъездной дороге. Одинокая и тихая, но все же на месте.

— Тупой ответ. У тебя просто должны быть какие-то соображения, — девчонка плюхнулась на диван и