жезл, справедливо решив, что о таком произведении искусства, случись правде каким-то образом вылезти наружу, вскоре станут мечтать все известные и пока неизвестные ей дамы, начиная с последней служанки и заканчивая знатными дамами из самых лучших самурайских семей, жен даймё, сегуна и даже принца.

Изнемогая от страсти, Осиба припала к груди юноши, покрывая ее щедрыми поцелуями. Достигнув заветного скипетра, она почувствовала себя императрицей, пытаясь захватить заветную игрушку губами, в то время как ее очаровательный любовник вдруг словно очнулся ото сна, сильно и одновременно с тем нежно запустив пальцы в ее распущенные волосы.

Их страсть была недолгой, но вымотала обоих.

- Я хотел бы быть достойным вас, моя госпожа. - Юноша нежно целовал грудь Осибы, лаская ее съежившийся от наслаждения сосок. - Я хотел бы любить вас, как любил Будда!

- Разве Будда любил когда-нибудь женщин? - Осиба гладила дивные волосы своего любовника. - Я хотела сказать, разве он любил женщин, после того как стал Буддой?

- О да. Эту историю рассказывал мне мой прадед. - Минору вовремя остановился, так как в запале чуть не назвал имени Хиромацу, а это бы сразу же погубило всю игру. - Хотите, расскажу?

- Рассказывай. - Осиба устроилась поудобнее, поглаживая бедро своего любовника и предвкушая новые радости, когда он немножко придет в себя и восстановит силы.

- Однажды Будда отдыхал в тени деревьев вместе со своими учениками, - начал Минору-Гёхэй, - мимо них проходили куртизанки, и вдруг одна из них увидела Будду и тотчас влюбилась в него. Будда был дивно красив и привлекателен. Не в силах совладать с овладевшей ею страстью, куртизанка бросилась к Будде, расталкивая пришедших послушать его учеников.

- Я люблю тебя! - восторженно закричала она, бросаясь Будде в объятия.

- Я тоже люблю тебя, - ответил ей Будда, нежно отстраняя от себя женщину.

Его ученики начали переглядываться, еще никогда не было такого, чтобы Будда признавался кому-то в любви.

- Пойдем поскорее в мой дом, где мы будем любить друг друга! - воскликнула женщина.

- Нет, я люблю тебя по-настоящему, а это значит, что я не смогу воспользоваться твоей слабостью. Я еще докажу тебе, что люблю тебя, и тогда мы по-настоящему будем вместе.

- Если ты говоришь, что любишь меня, почему не хочешь овладеть мной прямо сейчас? - возмутилась куртизанка. - Все мужчины, которых я знала, поступали именно так.

- Я уже сказал, мне нужно проверить свои чувства, но я обязательно приду к тебе, когда действительно буду тебе нужен.

Ученики опасались, что Будда действительно уйдет к куртизанке и бросит их, но этого не случилось. Прошел год, другой, третий, и вот однажды, гуляя по городу со своими учениками, Будда остановился, прислушиваясь к чему-то.

- Моя возлюбленная зовет меня! Пришло время, когда я смогу наконец доказать ей свою подлинную любовь! - воскликнул он и побежал по улице в сторону тех самых деревьев, под которыми несколько лет назад встретил куртизанку.

Она действительно была там. Постаревшая, подурневшая, вся в язвах, женщина готовилась умереть на том месте, где впервые понастоящему полюбила. Все ее друзья и родственники давно отвернулись от нее, у бывшей куртизанки не было денег ни на врача, ни на кусок хлеба.

И вот Будда прибежал под дерево и, увидев умирающую женщину, обнял ее.

- Я же сказал тебе, любимая, настанет день, когда я приду к тебе, чтобы доказать свою любовь! - целуя ее, ответил Просветленный. - Когда ты была молода и прекрасна, когда у тебя был свой дом и сколько хочешь денег, тебя мог полюбить и возжелать любой. Я же пришел тогда, когда от тебя все отказались, потому что я по настоящему люблю тебя! Я люблю твою душу, а не бренное тело!

Сказав это, Будда взял женщину на руки и отнес ее в больницу, где ее вылечили.

- Ты считаешь, что истинная любовь - это любовь к душе, а не к телу? - Осиба казалась уязвленной. - Отчего же тогда при нашей первой встрече ты назвал меня прекрасной госпожой? Значит, моя красота тебя все же трогает. Неужели ты думаешь, что тебе было бы приятнее входить в мои пещеры, будь я морщинистой старухой?

- Мне кажется, что тогда я смог бы лучше понять свою любовь, ведь любить красивое тело - это обыкновенно, в то время как находить подлинное удовольствие в общении со старухой или уродиной...

- Ты еще недостаточно вылечился. - Осиба поднялась и, надев на голое тело верхнее кимоно, взяла в узел остальные вещи. Замотать пояс оби без помощи служанки было невозможно, поэтому она просто высунулась в коридор и, заметив неподалеку давешнего стражника, велела ему освободить ей путь, после чего расторопный слуга отправился разгонять дежурившую в это время в коридорах солдатню.

Когда шаги стихли, Осиба с тоской поглядела в последний раз на своего очаровательного любовника, поинтересовавшись, не нужно ли ему прислать девяностолетнюю старуху, что с незапамятных времен жила при кухне, и получив отказ, с достоинством удалилась к себе.

Все существо ее возмущалось предпочтением безобразию красоте, которое только что сделал глупый Гёхэй. Поэтому, желая немножко успокоиться и прийти в себя после полученного оскорбления, она вызвала к себе явившегося за новыми приказаниями начальника стражи и велела ему перебить всех мальчишек, которые были доставлены в ее замок в качестве ночной забавы и теперь сидящих в бывшем зверинце.

После чего легла спать, и сны ее были чудесны.

Получив назначение в Японию ранней эпохи Токугава, Павел в течение дня перелистывал электронный справочник по Японии, силясь догадаться, какие именно травы, применяемые при отравлении, следует искать, оказавшись на месте. Чем именно мог быть отравлен опытнейший агент ордена, находящийся под неусыпной охраной и, возможно, имеющий в арсенале очищающие кровь средства? Сам не имел, орден бы не оставил его без помощи и поддержки.

Немного смущало отсутствие в Японии скотоводства, так как первая помощь при отравлении - молоко, носящее в себе абсорбирующие свойства. Впрочем, если отравленный агент занимает княжеское положение, следовательно, была бы нужда, может заполучить и женское молоко. Эка невидаль - баб подоить. Бабы во все времена исправно рожали, а стало быть, целебный эликсир, убивающий яды, всегда был под руками.

Павел порылся в энциклопедии ядов, но так и не понял, произрастает ли в Японии крушина, кора которой также могла излечить отравленного. Хотя, с другой стороны, судя по характеру почвы, возможно, там можно было отыскать кровохлебку. Что еще? Уголь из печки, нет печки - из костра. Неприятно, конечно, но зато во все времена выручал.

Он снова поглядел в энциклопедию и, обнаружив, что, оказывается, для своих нужд жители повсеместно использовали глиняную посуду, расплылся в довольной улыбке - будет даймё Кияма жрать у него ложками глину, а потом срать глиноземом, перемешанным с отравой. И пущай срет на здоровье. Что еще? Обильное питье - причем пить зеленый чай, он вообще от всех болезней, рисовый отвар - и противоядие, и обволакивающее действие. Если температура, а как в таких делах без нее, растирать тело уксусом или водкой.

Насчет наличия в Японии XVII века уксуса он был не уверен, зато в существовании рисовой водки - саке сомневаться не приходилось. Так что вроде как все складывалось не так погано, как это можно было